— Да ради бога! — я вскипела. — Лети к своей двукожей и целуй её в длинный элегантный хвост! А меня верни на мою свадьбу!

— Невозможно, — отрезал Стефан. — Мы не выбираем свою пару. Мы склоняемся перед мудростью природы и должны уважать её выбор.

— Да мне насрать, дорогой! Это у тебя пара, а у меня нет! Верни меня обратно, или я дойду пешком.

Стефан шагнул ко мне, схватил за руку, стиснул до боли:

— Нет! Ты и твои товарки удерживали меня силой, скручивали меня магией, а чужая магия причиняет двукожим боль! Теперь ты моя. Я унесу тебя в свой замок, и мы поженимся! Ты будешь жить со мной и родишь мне наследника, раз так решила природа!

— Ага, аж два раза! — бросила я ему и, отвернувшись, зашагала по скрипящему снегу прочь. В какую сторону — неважно, лишь бы подальше от этого заносчивого надменного двукожего принца без одежды.

— Я не могу тебя оставить, — негромко предупредил Стефан. — Я не смогу жить вдали от тебя.

— Ты всегда можешь вернуться в Фегру, — ответила не оборачиваясь. Порыв ветра снова закрутил мой платок, и я замерла с нехорошим предчувствием. В голове пронеслась чужая мысль: «Лучше я унесу тебя в Идрисс».

Ещё секунда, и я снова в воздухе, сжатая в талии огромными курячьими лапами. На этот раз удержалась от крика. Глянула вверх. Двукожие не птицы, хотя у них перья и когтистые лапы.

Двукожие — огромные летающие ящеры.

С перьями, да.

— Стефан! — крикнула, не надеясь на ответ. — Стефан!

Он молчал. Как бы привлечь его внимание? Снова укусить? Ещё зубы поломаю на этом железобетоне! Вот как он умудрился мне послать свою мысль? Может, и я так смогу, раз уж мы какая-то там мифическая пара?

Сосредоточилась, пытаясь думать только о том, что мне холодно на высоте на пронизывающем ветру. По-моему, даже покраснела от натуги — так усиленно думала! Но ничего не произошло. Или я дура, или лыжи мои не едут.

Пришлось так и болтаться всю дорогу, как тряпичная кукла, периодически постукивая зубами от холода, поджимая ноги внутрь платья и грея кисти рук подмышками. И всё равно, когда снег исчез, когда сосны и ёлки сменились лиственными деревьями и даже пальмами, когда далеко внизу показались каменные стены обещанного замка, я уже полностью задубела и не могла думать ни о чём, кроме горячей ванны и горы тёплых одеялок… А ещё представляла, как закопалась бы в козьи покрывала, натянула бы мех до самого носа и грелась бы, грелась, грелась…

Замок впечатлял. Не размерами, нет, хотя и ими тоже. Своим оборудованием для посадки. Я очень удивилась, что это не жёрдочки или насесты. Стефан, со свистом рассекая воздух, снизился в одну из открытых сверху широких каменных коробок. Аккуратно посадив меня на пол, принял человеческий вид. Потом посмотрел на меня и удивился вслух:

— Что это с тобой?

— Т-ты ид-д-диот? — стуча зубами и пытаясь разогнуть задеревеневшие руки и ноги, осведомилась я.

— Не думай, что сможешь вести себя так же дерзко, как в вашем неправильном мире, где командуют женщины, — спокойно ответил Стефан и приблизился к огромному гардеробу, причудливо вырезанному из красного дерева. Открыв створку, он провёл ладонью по висящей там одежде, выбрал роскошно вышитый золотом и серебром восточный халат размером на доброго коня и накинул на плечи. Что удивительно — из обычного мужчины мой бывший наложник сразу же превратился в знатного дворянина. И пусть кто угодно говорит, что не одежда делает людей…

Но мне не хотелось ни любоваться Стефаном, ни даже думать, что я влюблена в него. Мне хотелось его убить.

— Ты ид-диот, — убеждённо сказала, с трудом поднимаясь на ноги. Они затекли в полёте и теперь отзывались мурашками восстанавливающегося кровообращения. — Это же над-д-до быть таким умным и не под-думать о том, что…

Я встала кряхтя и шагнула к нему, заорав в лицо:

— НАВЕРХУ МОЖЕТ БЫТЬ ДУБАК!

Стефан прищурился, схватив меня за плечо:

— А ты и твои товарки подумали о том, что вы меня выставили голышом напоказ в середине зимы на мороз?

— Я тебя не выставляла! — обиделась. — Я тебя, наоборот, спасла от них! Я дала тебе свой плащ!

Драконий принц со смешком толкнул меня вниз, так что ноги подогнулись, и я упала на колени. Сказал веско:

— Ты такая же, как они, северная женщина. А я не раб. Я второе лицо в Аликарии после отца! Так что готовься. То, что ты моя пара, не значит, что я буду обращаться с тобой, как с принцессой.

— Попробуй! — фыркнула я даже из позиции «на колени и соси». — Я свободная женщина. И то, что ты какая-то там пара, мне не указ.

Дверь в стене распахнулась с жалобным скрипом, и в помещение, семеня немощными ногами, вбежал старик. У него были длинные седые волосы и редкая козлиная бородка. Чулки под короткими шароварами и приталенный камзол с галунами, а также деревянные башмаки — Испания или Франция? Опирался вошедший на резную палку, прихрамывая.

— Величайший! Прекраснейший! Наш господин! Вы вернулись! — возопил старик, воздев руки к небу.

— Да, я вернулся, — самодовольно ответил Стефан. — Как себя чувствуют родители?