Мы прошли внутрь, не собираясь задерживаться в коридоре, но остолбенели, когда увидели, что именно находится в закрытом помещении. Вся стена слева от нас была заставлена сложными полупрозрачными камерами, внутри которых находились люди.

Точнее, всего один человек.

Кэт быстрым шагом подошла к одной из камер и, протянув руку, коснулась стекла.

— У нас нет времени, — напомнила Эль, но мы с Кэт проигнорировали её слова.

— Это Малирэль?

— Скорее уж Адриана, — ответил я супруге. — Кажется, Вайлор и впрямь помешался на Малирэль…

В каждой из камер находилась точная копия Малирэль, только с золотистыми волосами. Судя по всему, они сейчас прибывали в состоянии сна, поддерживаемого сложной системой жизнеобеспечения.

— Они точно живы? — спросила Кэт, обращаясь к Эль. Дрон издал странный звук, чем-то напоминающий вздох, после чего подлетел к одной из управляющих панелей и подключился к системе.

— Да. Состояние стабильное, но скорее всего номеров три, пять и восемь ждет утилизация.

— Утилизация? В смысле их убьют?

— Утилизируют, — настояла Эль. — Это дефектные организмы, которые не проживут дольше двух-трех лет. Местная система рекомендует провести утилизацию. Остальные жизнеспособны и готовы к дальнейшему использованию.

— Какому именно использованию? — спросил я.

— Загрузке личностной матрицы. В данный момент перед нами просто тела, ничем не отличающиеся от нерожденных младенцев в плане развития. У них нет личности.

— Погоди, ты хочешь сказать, что где-то тут есть сознание, которое загружается в тело? — уточнил я. — Сознание Малирэль?

— Не Малирэль, а искусственной личности. Что-то вроде набора знаний, умений и навыков, необходимых для социализации, но не содержащие личностных характеристик. Последние, по большей части, проявляются за счет генетических предрасположенностей.

— Получается, он создает «куклу», которая может говорить и знает много вещей, но одновременно с этим не имеет собственного мнения и вкусов?

— Грубо говоря, да.

— Он хотел создать себе идеальную женщину, — хмыкнула Кэт. — Чтобы выглядела как Малирэль, но при этом вела себя, как захочет он.

— Скорее всего так, — согласилась Эль. — Но судя по записям, у него ничего не получилось. Этому эксперименту уже не одна сотня лет, и пока ни одной удачной попытки.

— Но мы ведь видели его помощницу, — напомнил я.

— Я лишь говорю то, что считала из данных системы. Полноценных испытуемых было три. Первая мертва уже несколько столетий, вторая жива, но обозначена как «ненадежная», её местонахождение неизвестно. Смерть последней произошла несколько часов назад.

— Одна жива? — удивилась Кэт и хотела спросить что-то ещё, но тряхнула головой и направилась в сторону выхода. — Нам нужно идти.

— Да, — согласился я, бросая последний взгляд на капсулы. На мгновение я ощутил порыв уничтожить их, покончить с этим странным экспериментом, но в итоге просто ушел.

Прежде чем дойти до места назначения, нам пришлось уничтожить по меньшей мере десяток дверей. Эль уверяла нас, что мы уже почти у цели, но у меня появлялись сомнения на этот счет. Но куда больше удивляло то, что мы прошли довольно большое расстояние и при этом никого не встретили. Даже турели, доставляющие немало хлопот, больше не появлялись.

— Как-то слишком тихо, — высказалась Кэт, как и я почувствовавшая неладное. — Ты уверена, что мы на верном пути?

— На семьдесят два и семь тысячных процента. Мы уже почти у цели. И нам надо поторопиться, я не продержусь и десяти минут. К тому же Элинар поднял свои корабли в воздух. Мы отстреливаемся, щиты держат, но вопрос времени, когда враг лишит нас защиты.

Оказавшись перед очередной дверью, куда более массивной и тяжелой, чем все виденные ранее, я понял, что мы пришли. За преградой нас ждет либо то, что мы искали, либо ловушка.

Либо все вместе.

— Ну, пошли… — вздохнул я, и несколькими взмахами меча разрезал металл.

Дверь оказалась толстой, почти полметра крепкого металла, явно прочнее стали. И даже будучи вырезанным, тяжеленный кусок двери не хотел так просто открывать проход. Пришлось протолкнуть его самим.

По ту сторону оказалось вытянутое просторное помещение протяженностью метров двести с очень высокими потолками. Получился своеобразный тоннель, целиком сделанный из металла, как и все тут.