Попаданка равнодушно посмотрела на пышущую злобой жердь. «Нужен мне твой козёл. Я уже уезжаю», — постаралась передать ей ответным взглядом Вика. Жаль, что никакой ментальной магии, про которую она когда-то читала в любимых книгах жанра фэнтези, не существует. И всё же, баронесса должна и без магии сообразить, о чём ей хотела бы поведать гостья.

В самом деле, некоторое чувство симпатии к барону, которое у Вики стало появляться, когда тот так самозабвенно рассказывал о своих приключениях на войне, при виде устроенного им веселья отлетело напрочь.

Хотя она прекрасно понимала, что винить Хернста за то, что он устроил просто глупо. Здесь все владетели примерно такие же, как и он. И другие люди-человеки ничуть не лучше радостно сейчас гомонящей толпы зрителей.

И Гнеш её, и семьи Рудия или Тугорда, и Урания, и все остальные, будь они сейчас здесь, радовались бы развлечению не меньше. Не говоря уж о подручных Шторма.

— А теперь его, — распорядился барон, кивнув в сторону плачущего парня, — Дорогая, — в этот раз он обратился к жене, — теперь медведь сыт, и будет всё так, как ты и хотела.

После мерзкого вида скармливания людей дикому зверю сожжение мага прошло почти обыденно.

Любопытство кошку сгубило, вспомнила Вика известную на Земле истину. Сначала деревня сервов, теперь вот баронский замок. Какие ещё ей впечатления нужны? Во время относительно короткой поездки за пределы Вьежа она повидала ничуть не меньше, чем за пару месяцев — если пользоваться терминами её родного мира — в городе. И, пожалуй, на первое время ей новых впечатлений хватит, решила она.

— Слушай, а там у этого твоего командора ваканты ещё есть? — поинтересовался выпускавший её за ворота Лоз.

— А что, тоже что ли решил к нам в команду податься?

— Не знаю, у меня срок службы через неделю заканчиваю, вот думаю…

— Смотри сам, — Вика помахала рукой барону, стоявшему вместе с женой и тоскливо смотрящему на уезжающую гостью, — Мне кажется, что ещё три-четыре недели он с набором провозится. Ему больше сотни бойцов надо.

Остаток пути до Вьежа она проделала в скверном расположении духа. Подпортив себе настроение в деревушке сервов и окончательно опустив его, как говорится, ниже плинтуса в баронском замке Вика уже не испытывала того удовольствия от путешествия на свежем воздухе, не испорченном выбросами технологической цивилизации и смрадом средневековой, какое чувствовала в первый день, отправившись из Гремучего.

В рядах её помощников и будущих соратников — Вика только позавчера в замке Хернст это сообразила — нет ещё ни одного мага. А тут вот запросто сожгли может быть нужного ей человека. Да и так, говоря себе честно, она чувствовала себя крайне неуютно, несмотря на весомые логичные доводы, которыми оправдывала своё поведение во время казни.

Всё же в ней ещё много остаётся от представительницы иного мира, да и сложно рассчитывать на то, что это когда-нибудь в её характере и взглядах изменится. Проще уж, при возможности, хоть и без фанатизма, начинать помаленьку высеивать вокруг себя ростки гуманизма. Может лет через пятьсот они и дадут свои всходы.

Жаль, что ей этого уже не увидеть. Какими бы ни были могучими заклинания Омоложения и Абсолютного Исцеления, но они воздействуют только на тело, а вот продлить работу сознания дольше двухсот лет никак не получится. Это Вика хорошо знала после Той Беседы.

— Откуда едешь, подруга? — остановил её конный патруль прямо на въезде в южные пригороды Вьежа, — Не из Омина, случайно?

Тамбовская волчица тебе подруга, козёл — подумала Вика.

— Нет, из Гремучего, — честно ответила, — А что? Уже ждёте свою виконтессу Уранию с войском владетелей? Не, ни её, ни войска не видела.

— Борзая, больно, смотрю.

Один из троих кавалеристов, было, направил на неё коня, но был остановлен городским магом, сопровождавшим патруль верхом на ослике.

— Да ладно, перестань, Зекор. Всех наглецов устанешь учить. Да и настроения, сам видишь, сильно изменились не только в городе. Если ещё и абордажников с наёмниками против нас настраивать…Спасибо нам точно никто не скажет.

Вокруг Вики и патруля толпы никакой не собралось, но прохожие посматривали с любопытством на Вику — мужчины многие и с удовольствием — а на патруль с неодобрением и даже толикой презрения.

Действительно, настроения толпы переменчивы. Ведь совсем недавно Даман был любимчиком горожан, и вот уже его начинают обвинять в том бардаке, который сами же и устроили. И это естественно — кто же себя любимого будет считать придурком?

— Так я поеду, что ли? — нагловато улыбнулась Вика, поддерживая реноме наёмницы, — Меня командор ждёт, уже вечер. А у нас ведь, не как у вас, чуть что — штрафуют. И за опоздания тоже.

— Езжай, — устало махнул рукой десятник, начавший с ней разговор.