– Может, тачку заберем? – больше для порядка спросил Дуремар.

– Ты им управлять-то не сможешь, – отдуваясь, выговорил Сушняк. – Только спалиться...

Спокойно, чтобы не привлекать внимания, они дошли до Богатого и свернули наверх. На углу их и встретил Лапин. Он обратил внимание на двух немолодых, обтерханных мужчин и вначале подумал, что это такие же обманутые жизнью бедолаги, как и он сам, но царапающие шляпки гвоздей изменили его мнение, и жалеть незнакомцев расхотелось.

Вездеход у дома сразу насторожил. Вначале мелькнула мысль, что все изменилось и за ним приехал Терещенко, втайне он надеялся на счастливый поворот судьбы, но какое-то новое чувство подсказало, что лакированный автомобиль несет ему не радость, а неприятности. Осторожно заглянув в парадное, он сразу ощутил тошнотный сырой запах свежей крови и услышал тяжелые агональные стоны. Два распростертых тела только что убитых людей вызвали у него панический ужас, желудок подскочил к горлу, и все его содержимое выплеснулось наружу, все тело охватил столбняк, толстая корка в сознании, надежно скрывающая эмоции, вспучилась и растрескалась.

Как-то разом он понял, что двойное убийство связано с ним и что при другом раскладе это он лежал бы бездыханным у дверей собственного дома.

И еще он понял, что надо немедленно уходить, хотя знал, что идти ему некуда.

Картинки из чужой жизни. Особый учебный центр. Амстердам.

Первыми к нему вернулись звуки, хотя это была уже совсем другая мелодия. В отдалении прозвучала мелодичная заставка, после чего громко и слитно ударили куранты. Старинные часы на башне Королевского вокзала провозвестили полночь, начало нового дня.

– Полночь, – негромко произнес мужчина, занимавший кресло рядом с водителем. – Работаем четко по графику.

Макс посмотрел на наручные часы, едва заметно кивнул. Он, как всегда, сидел сзади. Машина описала плавный полукруг по мокрой после дождя брусчатке привокзальной площади. Миновав готическую Старую церковь, они взяли курс, пролегавший параллельно докам Европорта. Отсчет времени начат.

Некоторое время они ехали вдоль системы шлюзовых каналов, оставив в стороне шумный центр, с его многочисленными ресторанчиками, барами и секс-шопами. За окнами машины проплывали освещенные тусклыми желтыми фонарями огромные топливные резервуары и емкости для сжиженного газа, гигантские корпуса сборочных заводов и химические комбинаты. Индустриальная зона тянется на многие километры вдоль побережья Северного моря, сотни оборудованных причалов и терминалов, недаром Амстердам славится не только как красивейший город и мировой алмазный центр, но и как один из крупнейших на планете морских портов.

Где-то в районе паромных терминалов их нагнала «Ауди-СС», мигнула подфарниками и свернула на развилке в северном направлении. Они повернули следом и спустя несколько минут оказались в спальном пригороде Амстердама. Дома здесь были преимущественно современной планировки, от трех этажей и выше, хотя временами попадались и старинные особняки. Они пересекли мост через канал Амстердам-Хелдер, затем кое-как приткнулись на запруженной машинами неширокой улочке.

– Приехали, – озвучил очевидный факт Контролер. Он забрался в перчаточный ящик, извлек пистолет, обмотанный замшевыми ремнями, и, не глядя, протянул назад.

– Держи инструмент. Патроны экспансивного типа.

Машинка была довольно компактной, чуть меньше «макара» и полегче, с характерным вырезом затвора, почти на всю длину открывающим ствол. «Беретта», одна из моделей старого образца... Скорей всего «М-949», «кугуар».

Макс снял объемную куртку из плащевого материала и перехлестнулся ремнями, прилаживая кобуру под мышкой. Пистолет был снабжен глушителем, поэтому он для верности испытал, удобно ли выхватывать оружие. Оказалось, что неудобно.

– Осторожней, – предупредил сопровождающий. – Патрон в стволе.

На лице Макса появилась мрачная улыбка.

– Не учи ученого.

– Для тебя снят номер в отеле «Принц Хайнрих».

Контролер протянул карточку отеля. Макс на всякий случай запомнил координаты и телефон, затем сунул картонный прямоугольник в задний карман брюк.

– Что еще?

Контролер показал пальцем вперед сквозь забрызганное лобовое стекло.

– Обрати внимание, прямо по курсу шпиль церкви. Видишь? Она находится в двух кварталах отсюда. Когда закончишь с делами, двигай в ту сторону, там находится остановка такси. К тебе подойдет наш человек, передаст пакет с документами. Отдашь ему чемоданчик, а сам отправишься на такси в центр. До утра перекантуешься в номере, в девять тридцать я буду ждать тебя у входа в Синт-Антониспорт. Вопросы?

Они одновременно посмотрели на часы. Пора.

– Я пошел.

До сих пор они говорили по-голландски.

– Ни пуха тебе, ни пера! – Эту фразу Контролер произнес по-русски.

– Иди ты к черту! – тоже по-русски отозвался Макс и выбрался из машины.

Он шел неторопливой походкой вдоль уставленного автомобилями тротуара, держа в левой руке непривычно легкий чемоданчик. В голове мерно отсчитывал время хронометр. Операция требовала синхронных, с точностью до секунды, действий всех участников, и прежде всего это касалось главного исполнителя. Когда секундная стрелка в его воображении завершила очередной круг, он остановился точно напротив задней дверцы темно-вишневого «Форда-Скорпио». Процедура контакта упрощена до минимума, никаких условных фраз и жестов предусмотрено не было. Достаточно знать, что в известном месте в указанное время с точностью до секунды и метра должен появиться человек с документами, документы будут в кейсе, а кейс в левой руке. Такая форма контакта вполне надежна и не предусматривает наличия пароля.

Дверца распахнулась, и Макс забрался на заднее сиденье. В машине сидели двое: «клиент» и водитель, по всей вероятности, исполняющий также роль телохранителя.

Макс напрягся и включил круговое зрение. Существовала опасность, что «клиент» не ограничится услугами одного телохранителя и выставит в месте контакта своих «наблюдателей». Но этот незнакомый и, очевидно, неглупый человек на этот раз проявил беспечность, чем в немалой степени облегчил выполнение задачи. «Наблюдатели» отсутствовали, иначе до слуха Макса донеслись бы сейчас приглушенные хлопки выстрелов, даже если бы эти выстрелы прозвучали в двух кварталах отсюда. В такие минуты его чувства обострялись до пределов, недостижимых обычному человеку: он слышал, как пробивается трава сквозь городской асфальт и о чем говорят между собой гранитные глыбы на набережной, распознавал запах оружия в кармане собеседника или едковатый дух пластиковой взрывчатки под днищем автомобиля.