Казалось бы, после того, как я видела в этом мире свечей и лучин мерцающий голубой патео, после его рассказа о Саиорге меня не должно удивлять уже ничто… Но смотреть, как он держит руку прямо на пламени трех свечей, а оно не причиняет ему ни малейшего неудобства было все равно очень необычно. Я даже наклонилась и посмотрела сбоку от руки, так мне было любопытно.

Пламя не доходило до кожи всего несколько миллиметров и растекалось по абсолютно невидимой защитной пленке. Вытерпел он минут пять, наверное, потом убрал руку. Осталось только посмотреть на уровень зарядки парго после эксперимента.

— Брат Аграус, посмотрите на уровень заряда.

— О, вот, видите? Он немного изменился.

Я не видела ровным счетом ничего. Как была тонкая мерцающая нить розового цвета, так и осталась.

— Ну, как же… Цвет ведь изменился!

— Заряд стал больше или меньше?

— Больше, рава Лейна. Но совсем немного больше.

Ну, возможно, его глаза устроены не совсем так, как мои. Возможно, что он различает гораздо больше оттенков. Но это и не важно. Важно, что я была права. Браслет можно зарядить, он действительно перерабатывает энергию и заряжается сам. Но почему брат Аграус не сделал этого раньше? Ну, ведь за столько лет он наверняка и сильно падал, что должно было зарядить браслет, и, возможно, в него еще стреляли или пытались побить. Должен же был он сообразить, что при любом таком воздействии браслет заряжается. Или так и не понял?

— Брат Аграус, а сколько времени нужно продержать руку в пламени, что бы парго зарядился?

— Я не знаю, но очень-очень долго. Возможно, не один месяц.

— А если сунуть руку в костер? Или встать туда целиком?

— В костер?!

В его голосе звучит неприкрытый ужас. А я не могу понять, чего именно он боится. Ведь это — его дорога домой.

Возможно, что и моя…

Гости разъехались, уехала даже Марция с сыном. Перед расставанием сказала:

— Лейна, если нужна будет помощь — приезжай. Всегда можно что-то придумать. Даже брак можно организовать, чтобы ребенок бастардом не рос. Всего тебе светлого, дорогая моя.

Мне было довольно грустно прощаться с ней. Не взирая на разницу в возрасте и положении, Марция была близка мне. Думаю, в этом мире очень мало столь умных и отважных женщин. Не по тому мало, что природа их обделила способностями, а потому, что социум не дает им расти, губит их жизни отсутствием образования, частыми родами, статусом бессловесной скотины.

Приглашал к себе на беседу лацита тиргус, ходил вокруг осторожно, жаловался, что я его, «старика», совсем забыла. Интересовался коптилкой. Как продвигается, да когда уже я все подробности объясню?

Сложно сказать, что именно меня настораживало. С одной стороны, я понимала, что тиргусу от меня сплошная прибыль, потому и окучивает. С другой — не хотелось верить, что он виновен в смерти Хиса. Но тут выбор был не такой и большой.

Цезус, лацита тиргус или враг одного из них. И уже я совсем не была уверена, что так уж хочу выяснить, кто именно. С момента, когда я поняла, что парго брата Аграуса можно зарядить… С этого момента я думала только о том, как сбежать из этого мира.

Мне здесь не нравится. Мне здесь тяжело. И совсем не в материальной стороне дело. Дело в социальном строе. Дело в том, что то, что местные жители впитали с молоком матери — для меня не всегда приемлемо, часто — отвратительно…

Отец и сын, лацита тиргус и молодой тирг. Оба, как бы ни вились вокруг меня, имели свой интерес. Тиргус — деньги, а Сейд — постель. Я не маленькая девочка, не слишком верю в чистую и бескорыстную любовь, прекрасно понимая, что такие чувства — это один шанс на миллион. Но даже их личный интерес не заставил их предупредить меня о скором браке Сейда. Как ни крутись, а я в их глазах — существо второго сорта, а не равный партнер. И плевать, что я лучше образована и больше знаю. Плевать, что я умею зарабатывать и не сволочь… На все плевать. Главное — я женщина. И таковой останусь всегда. Обращаться со мной вежливо будут ровно до того момента, пока видят в этом свою выгоду. А уж дальше можно и выкинуть ненужную тётку.

Это очень хорошо подтвердила беседа с цезусом.

Пригласили меня на нее после обеда и вся она свелась к тому, что делать мне во владениях лацита тиргуса нечего. Через несколько дней цезус Дейц собирается уезжать и я должна поехать с ним.

— Ты получишь защиту моего дома, рава… Достойного мужа хорошего рода, свой дом…

При этом никто не спрашивал, а хочу ли я ехать, а нет ли у меня своих планов, нужен ли мне муж. Кто я такая, чтобы планы иметь?! Я для цезуса даже и не человек, а просто источник новых технологий. Уж в этом-то они с лацита тиргусом равны. И теперь даже не важно, кто из них виновен в смерти Хиса. Они стоят друг друга, а я всегда буду разменной монетой.

К брату Аграусу я отправилась сама.

Пред тем, как вызвать сопровождение, я пригласила к себе Шалину, шеф-повара и Труду. Отдала им, разделив на равные части, всю наличку, оставив себе только пару золотых монет на память. Специально сделала это при свидетелях, типа — награда за службу. И Шалине и Труде подарила еще по платью. Ткань здесь очень дорогая, сами не смогут носить — продадут.

Тирс Матиуш провел меня почти через весь замок, сворачивая в самых неожиданных местах и поднимаясь-спускаясь по узким лестницам, я разглядывала его с каким-то странным чувством отреченности. Получится у меня сейчас или нет, но жить вечной узницей я не стану.