Спустя несколько часов я, кажется, уже ничем не отличалась от архивариуса Управления и его помощников.

Черт, может они были не такими уж и пожилыми? Просто состарились в этом космическом корабле, полном холодных коридоров, пыльных свитков и чьего-то прошлого, тогда как наверху за это время прошла всего пара дней?

Все, конечно, было систематизировано, но… Найти происшествия разных лет, пусть и связанных с одной семьей, оказалось не просто. Очень не просто.

В общем-то пока я нашла лишь одну папочку, и ту не слишком толстую, поскольку относилась она к событиям столетней давности, когда на месте Управления была лишь скромная столичная инспекция, занимавшаяся исключительно ярами — в те времена с простолюдинами разбирались судьи и стражи на местах.

Зато именно к этой папочке был прикреплен пересказ одной то ли прорицательницы, то ли свидетельницы, которая, собственно, и озвучила то самое проклятие.

«И за гнусные преступления не награда им положена, а наказание. И наказание будет тем сильнее, чем выше полыхает священный огонь. И не доживут до полных лет те, кто должен продолжать преступный род, и пусть погибают в искупление, пока не выйдет время и сила проклятия».

Хм.

Я смутно помнила историю наших Баскервилей — там непотребства были связаны с невинной девушкой и вожделеющим ее главой рода. И там все закончилось плохо… а что же произошло здесь? Что за гнусное преступление совершил тот первый Томас, о смерти которого было сказано совсем кратко, но хотя бы сказано, а вот о жизни и деяниях — ни слова? И почему такое странное упоминание о какой-то награде в связи с преступлением? Могло ли то событие расцениваться, одновременно, как что-то хорошее и что-то плохое?

И там ли я ищу?

Если предположить, что прежние смерти были связаны с проклятием — есть ли мне до этого сейчас дело? Надо ведь защитить Эльвина от обычных убийц?

Яснее не стало. И через день, три тоже.

Расспрашивать мне было некого — не по статусу. Все важное проходило тоже мимо. Но я искренне верила, что к любой разгадке можно подобраться разными путями, в том числе изучая старые записи, раз уж новых данных никто мне не собирался предоставить. И этому меня не индустрия развлечений научила, а опыт моего отца, который пусть и не любил распространяться о своей работе, но иногда делился собственными мыслями.

Так что я продолжала делать вид, что в архив хожу по важным-важным поручениям — в общей суете Управления никому до меня и дела не было — и продолжала мечтать о компьютере, где одним нажатием на выделенный текст гиперссылки можно было попасть в совершенно иной документ и прочитать подробности совсем другого дела — не слишком может быть и связанного с твоим, но дающего общую картину.

Гиперссылки здесь в папках с делами тоже были.

Такие, что отправляли меня на другой конец гигантского склепа, по ошибке названного архивом.

— Не на ту напали, — шептала я себе под нос, чихая и приставляя лесенку, чтобы подобраться к очередной добыче, — У меня папа подполковник, а мама красивая.

И снова тонкая папочка с несколькими сшитыми листиками, да еще и на футархе — впрочем, с моими дежурствами в архиве, понимать его я стала гораздо лучше — которая, скорее всего, снова даст мне лишь капельку, которую я сумею таки сложить на нужную «полочку»… И снова моя тетрадочка, в которую я старательно занесла все новые данные, подумав, провела стрелочку к нескольким именам, полюбовалась на получающуюся схему.

Прищурилась.

А ведь что-то в этом есть…Определенно, есть.

Я тщательно запрятала тетрадь в холщовую торбу, которую теперь постоянно носила с собой, а сама вернулась на рабочее место и уселась за записку, которую намеревалась отправить с мальчишкой-посыльным. В Гроуридже на средства передачи информации не хватало пока ни магии, ни технологии: подобие магического телеграфа только-только начинало свое победное шествие по королевству. Зато я была уверена, что письмо попадет в нужные руки…. и даже если и будет прочитано кем-то еще, то из него вряд ли извлекут полезную информацию — я не собиралась обозначать там никакой конкретики.

«Дорогой Эльвин. Помнится мы с тобой условились встретиться в мой очередной выходной и обсудить текущее положение дел, не привлекая к встрече наших общих друзей. Предлагаю сделать это в желонье, в которой мы с тобой выпили первый совместный желон, в то же самое время»

Подумала и приписала.

«И да… оденься потеплее»