Вечером, как и всегда, Джей позвал ее в свою комнату, и девушка послушно пришла к нему. Закрыв за собой двери, она привычным движением хотела снять платье, но охотник остановил ее.

— Не сегодня, — бросил он и потянул Амину к своей кровати. Девушка села рядом с мужчиной, и он нежно приподнял ее подбородок так, чтобы их глаза встретились. — Ты все еще не можешь забыть то, что произошло днем на базаре?

Девушка кивнула и закусила губу. Невольно на ее глазах возникли слезы, и она постаралась их незаметно смахнуть, но у нее не получилось этого сделать. За первой слезинкой возникла вторая, а за ней еще и еще. Амина постаралась отвернуться, чтобы Джей не видел ее слез, но вместо этого охотник вдруг порывисто обнял ее и прижал к себе. Это стало последней крупице, переполнившей чашу самообладания девушки, и она вдруг начала надрывно плакать.

Позже, думая об этом, она даже не могла понять, что ее больше взволновало — избиение раба или же все то, что происходило с ней самой в последние недели. В любом случае, чувства накрыли ее с такой силой, что, сопротивляться им она уже просто не могла.

Немного успокоившись, Амина поняла, что все это время Джей крепко держал ее в объятиях и нежно поглаживал. Поняв, что девушка немного пришла в себя, он с улыбкой посмотрел в ее лицо.

— Ну, что, легче? — Амина кивнула ему и постаралась отстраниться, но тот остановил ее. — Не надо. Только давай сядем вот так. — Он оперся на стенку и привлек девушку к себе, так, что ее голова снова лежала у него на плече. — Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

Будь охотник немного внимательнее, то заметил бы, как напряглось тело его рабыни, а глаза начали быстро бегать.

— Знаешь, я жил в этом городе с самого детства, и видел еще много десятков таких же городов, как этот. И знаешь, что всех их объединяет? Безразличие. Каждый человек, даже ребенок, привык к тому, что на его глазах могут избить, ограбить или даже убить. Но его это не будет касаться — как говориться, «спасение утопающих дело — рук самих утопающих». Пусть это и жестоко, но таковы правила этого мира, и каждый к ним привык. Каждый, кроме тебя. Из этого я могу сделать только один вывод… — Джей сделал паузу, а Амина в страхе замерла, будто бы в ожидании приговора, — ты явно не из этих краев. Кстати, в пользу этого говорит и твое знакомство с торговцем.

Девушка молчала и понимала, что не может сказать охотнику правду, но и соврать она не могла. В этот момент Джей вдруг сам нашел идеальный ответ:

— Ты из пограничной зоны? — восприняв ее молчание по-своему, предположил мужчина. — Тебе не стоит из-за этого бояться. Я не имею привычки наказывать людей за то, откуда они родом. Почему ты мне не сказала, откуда ты?

— Я…боялась. Не знала, как ты отреагируешь. Ты явно дал понять, что презираешь торговцев — откуда мне было знать, как ты относишься к остальным? — Не подтверждая, но и не отрицая, призналась девушка. С некоторым облегчением она подумала, что, возможно, Джей сможет понять и ее правду.

— Не забивай этим голову. Единственные, кого я по-настоящему ненавижу — это выродки из «Возрождения», с остальными же вполне можно найти общий язык, — улыбнулся мужчина, а в груди Амины снова похолодело.

— Почему ты их так ненавидишь? — Девушка подняла голову с плеча хозяина и посмотрела ему в глаза.

— А за что их любить? Сидят в своей цитадели и ждут, пока весь остальной мир подохнет, как собаки.

— Почему ты так думаешь?

— А почему нет? За все время существования проекта они ни разу так и не сподобились наладить общение с остальным миром. Все, кто уходил оттуда ни разу не пожалели об этом.

— Но откуда тебе знать об этом?

Возникла неловкая пауза — казалось, Джей сказал ей нечто лишнее и раздумывал, продолжать ли дальше.

— Мой дед был одним из инженеров проекта. — Было видно, что это признание далось ему нелегко — челюсти плотно сжаты, а взгляд смотрит прямо.

— Твой дед? — Не поверила своим ушам Амина.

— Да, но он рассказывал, что при всем желании, «Возрождение» вскоре само себя погубит — проект абсолютно нежизнеспособен, поскольку все в нем (в том числе устои жизни) поддерживаются искусственно, основываясь на научных исследованиях и прочей хрени!

— Но разве это так плохо?

— Да, черт возьми, плохо! — Зарычал от злости Джей, и Амина в испуге отпрянула. Никогда прежде она не видела его в такой ярости. Глаза горели нездоровым огнем, а на лице застыла маска ненависти. — Нельзя заставить человека всю жизнь существовать в экспериментальном мире

— Не думаю, что в этом есть что-то плохое. Если люди привыкли так жить, то этот мир становится для них таким же реальным, как и все это для тебя, — Амина обвела взглядом комнату Джея.

— Возможно. Но стоит ли говорить об этом, если у большинства из них даже не было выбора — они не знают другой жизни. У них нет выбора, пойми это. У нас с тобой он есть, даже у Магды с Маком он есть, но не у них! — Охотник схватил девушку за руки и посмотрел ей в глаза, но Амина отвела взгляд — она не умела врать в лицо человеку.

— Но ведь это не их вина — от добра добра не ищут.

— Возможно, ты и права, но это не делает их лучше. Я уверен, что каждый из них знает всю историю последних десятилетий нашего мира, и, тем не менее, их это устраивает.