— Ох, ну, была одна примерно девять месяцев назад. Мы были вместе пару лет до этого.

Рука, которая рисовала спирали на моей плоти, замерла.

— Как ее зовут?

— Харриет.

— Харриет! Гламурно.

Я погладил плечо Чарли.

— Она действительно была немного гламурной.

— У нее был пони?

— Ну, вроде как… В детстве был. Кажется, даже два.

Чарли помолчала секунду.

— Так что случилось с гламурной любительницей пони по имени Харриет?

Я пожал плечами.

— О, никакой драмы. Мы были вместе пару лет, говорили о том, чтобы и дальше двигаться по жизни вместе, а потом как-то сошло на нет. Выдохлось. Но мы все еще друзья.

Рука Чарли снова бродила по моему туловищу.

— Это ее фотография у тебя в гостиной?

— А? О, нет, это Саша. Она мой лучший друг.

На стене у двери и вправду была фотография Саши вместе со мной в отпуске на Ибице. Мы смеялись, стоя на вершине большой скалы Отличные были каникулы — веселые и немного безумные.

— Она выглядит смешливой.

— Да, она чудесная. Я вас познакомлю.

— Буду ждать с нетерпением.

Она снова поцеловала меня, прижимаясь всем телом. Поцелуй становился всё более страстным, и вскоре Чарли оказалась на мне. Мы снова занялись любовью, и на этот раз я был полностью поглощен процессом, не беспокоясь ни о чем. Большие теплые волны счастья накатывали и отступали, и никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо, как теперь с Чарли.

Глава пятая

В один из следующих дней я рассказал Чарли о моем разговоре с Рэйчел.

— Поэтому мне нужно придумать, как поднять ей настроение, — сказал я.

Мы с Чарли лежали на кровати. Мы провели в постели уже почти сорок восемь часов, оставляя ее только ради похода в ванную или на кухню за едой и напитками.

— Ты думаешь, это лучше, чем просто поговорить с ней?

— Ну… Я думаю, что мне нужно каким-то образом вытащить ее из дома, а затем поговорить, и это лучше, чем явиться к ней и без обиняков заявить, что я хочу помочь ей.

— Ты очень милый, — сказала она.

Мне нравилось слышать, как она говорит мне так.

— Что ей нравится делать? — спросила Чарли.

— Сложно сказать. Она увлекается спортом — болеет за «Арсенал», а еще любит плавать. Она совершенно обыкновенная, — я пожал плечами. — Ей нравится все то же, что и другим девушкам.

— Гладить котят, вязать, ворковать над младенцами. Это, что ли?

— Именно так.

— «Ее соски нежно ласкали языком, пока его дружок медленно проникал внутрь ее тела».

— Вообще-то, Тилли — единственная знакомая мне женщина, которая еще циничнее тебя.

Чарли улыбнулась.

— Я бы с удовольствием с ней познакомилась.

— Еще познакомишься.

— И я попробую придумать, как подойти к разговору. Ты в таких вещах совершенно бестолковый.

— О, да. Спасибо.

— Итак, что я там говорила о сосках…

* * *

Чарли отправилась домой днем, чтобы заняться стиркой и «другими женскими делами», как она выразилась.

— Не для того, чтобы встретиться с другом?

Она не нашла это смешным.

— Я стопроцентно моногамна. Надеюсь, ты тоже.

— Да, конечно, — я притянул ее к себе. — Как будто у меня хватит энергии на кого-то еще!

Она нежно поцеловала меня.

— Мне нравится то, что ты говоришь.

Именно в тот момент я впервые осознал, что мы стали по-настоящему близки. Некоторых мужчин столь быстрое развитие событий, возможно, испугало бы, но я был в восторге.

Когда она вернулась, с собой у нее было несколько пакетов с покупками. Из одного она выложила на кухонный стол груду свежих овощей: брокколи, красный и желтый перцы, пухлые помидоры, круглые аккуратные шампиньоны, цветную капусту, а из другого — различные специи и приправы. В третьем пакете оказалось две бутылки вина. Она открыла одну, велела мне расслабиться, выпить и приготовила лучший карри, который мне доводилось когда-либо пробовать.

Она свернула пару косячков, один из которых раскурила вместе со мной, пока готовился ужин. Я вообще не употреблял наркотики — с тех пор, как окончил университет, но травка заставила меня почувствовать себя таким крутым и развеселым, что я даже удивился, почему позабыл о ней.

После ужина я разложил одеяло на полу в гостиной, и мы медленно, обстоятельно занялись любовью под старую, классическую соул-музыку, найденную Чарли на «Спотифай»[2]: Марвин Гэй, Донни Хэтауэй и всё такое. Казалось, мы занимаемся любовью часами, и весь остальной мир перестал существовать, вытесненный нашим взаимным желанием. Это было необычно, я никогда такого не испытывал прежде. Все мое тело жило, вибрировало, жаждало поглотить Чарли, пожирать ее, слиться с ней.