— О боже.

— Да уж. В любом случае полиция отследила адрес этой Сары Смит, которая, очевидно, была фиктивной персоной; оказалось, это интернет-кафе в Брикстоне. Там нет видеонаблюдения, полиции как бы нечего ловить.

— Поэтому ты здесь?

Он кивнул.

— Я хотел проверить место. Вдруг я кого-то здесь узнаю. Но нет… здесь просто собираются студенты.

— А что там с видео на твоем компьютере?

Виктор потер лоб.

— Ох… никогда не смогу забыть, как полиция показала мне все это. Там маленькие дети… На самом деле, даже не могу говорить об этом. Сердце разрывается. После такого хочется просто убивать тех, кто такое делает.

— Не хочу даже воображать.

— Это чудовищно. В общем, полиция пришла к выводу, что нет никаких доказательств, что я загружал эту дрянь. К компьютеру имело доступ множество людей — от уборщиков до айтишников. Кроме того, у нас было странное проникновение со взломом замка как раз перед тем, как все это случилось. Я не вызывал тогда полицию, потому что ничто не пропало, не хотелось устраивать шум. Поэтому сначала полицейские решили, что я лгу, — он вздохнул. — Но мой адвокат доказал, что взлом был, и добился отмены обвинений.

— Слава богу.

— Именно. Ладно, давай выйдем. Все же надо покурить.

Мы стояли снаружи на холоде, он закурил.

— Я скоро брошу. Обязательно. Может, попробую перейти на электронные сигареты для начала. Ну а теперь к делу. Мне нужно с тобой поговорить о двух вещах. Первое — это работа. Мне очень жаль, но сейчас действительно крайне неудачный момент. Эмма и другие изо всех сил стараются удержать бизнес на плаву, но многие клиенты расторгли договоры. Теперь, когда обвинения сняты, я надеюсь постепенно все наладить. Но на это потребуется время, и я просто не могу сейчас никого нанять. Мне очень неудобно перед тобой…

— Все в порядке, — я пытался не выдать своего разочарования. — Рад, что все начинает налаживаться. А что второе?

Он выпустил изо рта облако дыма и пристально посмотрел на меня.

— Ты слышал о Карен?

Я уставился в землю.

— Да, это ужасно. Ты знаешь, что именно случилось?

— Передоз героина.

— Что?

— Да. Так сказала ее сестра, Вайолет, она дружит с моей женушкой. Вчера был официальный вердикт коронера. Героин. Не могу поверить, что Карен вляпалась в такое дерьмо.

Я тоже не особо верил в это.

— Она никогда не принимала наркотики, по крайней мере, когда мы встречались. Очень странно. Мы изредка принимали экстази, потому что ей кто-то сказал, что это любопытный опыт. Но героин?!

— Знаю. Я говорил с ней несколько недель назад, незадолго до всей этой истории с педофилией. Господи, кажется, сто лет прошло. Мы по большей части говорили обо мне, но я теперь пытаюсь вспомнить, не было ли каких-то странностей в ее облике или поведении. Нет, ничего. Большинство наркоманов выглядит совершенно нормально, особенно на ранних стадиях. Кстати, мы и о тебе говорили. Она сказала, что была очень рада тому, как ты в конце концов сделал для нее сайт. Но ей показалось твое отношение к работе немного странным.

Я не слишком внимательно слушал, потому что вспомнил тот фантомный текст, который читал под воздействием снотворного, тот, в котором она просила меня срочно ей позвонить. Текст, который я считал галлюцинацией. Я вздрогнул и спросил:

— А что было такого странного?

— Ты сам. Например, то, что ты послал свою подружку к ней за деньгами.

Я не сразу понял, о чем он вообще говорит.

— Что?!

— Карен сказала, что ты послал свою пташку разобраться по поводу сделанной работы. Карен страшно удивилась, подумала, что ты стал совершенным подкаблучником. И твоя девчонка заявила, что никто не будет больше использовать тебя в своих интересах. Эй, парень, ты в порядке? Ты в лице переменился.

Я мог думать лишь о том, что сказала Чарли в тот вечер, когда они с Сашей рассуждали за ужином про идеальное убийство. Она сказала: лучший способ все скрыть — выдать убийство за передоз.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — сказал я.

Глава двадцать девятая

Виктор подвез меня до дома на такси, а потом поднялся, пыхтя и тяжело дыша, поминутно восклицая, как это до сих пор никто не додумался установить тут лифт.

— Черт побери, Эндрю, ну и лестница! — ворчал он.

Я сделал себе чай с тремя кусками сахара, предложив и Виктору, но он отказался.

— А мне помогает — у меня низкий уровень сахара в крови, — сказал я, отхлебнув сладкий чай, который должен был вернуть меня к жизни, но сердце все равно билось неровно.

— Тебе виднее, — Виктор нашел банку кока-колы в холодильнике и вскрыл ее — пена выступила из отверстия с шипением, и мой оперированный глаз почувствовал воздействие газа. — Так расскажешь мне, в чем дело?