— Молодые люди, документы, предъявите, — из тени выступили двое крепких мужчин в форме.

— Что? На каком основании? — слишком резко, прозвучал голос Тома.

— Плановая проверка документов.

Я торопливо полезна в рюкзак за паспортом, после ссоры с отцом я носила с собой все свои сбережения и документ. Конечно, глупо было полагать, что мне экстренно придется куда-то уезжать или прятаться, но береженого Бог бережет.

— Не спорь, — шепнула я другу. — Давай, просто покажи доки и все.

— Вот, держите, — вручила я свой паспорт сотрудникам патруля.

Том, небрежно сунул им и свой паспорт, с видом, будто они остановили президента, а не просто молодую парочку.

Холодок пробежал вдоль позвоночника, когда мужчины переглянулись и еле заметно кивнули. Предчувствие чего-то недоброго, заставило меня попятиться. Я оглянулась в поисках прохожих, но вокруг кроме Тома никого не было.

— Вещи на досмотр предъявите, — убирая наши документы в карман мундира, отчеканил сотрудник полиции.

— В смысле? Вы не имеете права нас обыскивать, — голос друга звучал до неузнаваемости нервно.

— Выложить личные вещи на асфальт, — реплику Тома просто проигнорировали.

Дрожащими руками я начала снимать рюкзак, но Том не дал мне стянуть его до конца.

— Это не законно. Покажите разрешение на обыск.

— Парень, ты себя только зарываешь. Знаешь, что бывает за сопротивление? Давай, доставай из карманов свое брахло.

Расстегнув рюкзачок, я стала складывать на асфальт вещи: первым на пыльную мостовую отправился крокодильчик. "Теперь его придется отстирывать", — грустно пронеслось в голове. Косметика, влажные салфетки и прочие мелочи оказались на асфальте. Я глянула в сторону Томми, у его ног лежал телефон, кошелек, ключи и… несколько блестящих квадратиков. Я ответа взгляд, делая вид, что не обратила на это внимание. Странно, что меня, в сложившихся обстоятельствах, волновали презервативы Тома, а не полицейские, сложившие руки на груди.

— На шаг отойти от вещей, — гаркнул мужчина, и я, вздрогнув, сделала несколько шажков в сторону.

Один из мужчин нагнулся, поочередно поднимая с земли в начале вещи Томми, а позже и мои. Покрутив в руках игрушку, он резким движением разодрал плюшевую обивку… Шумно вздохнув от такого варварства, я онемела от происходящего дальше. Из под зеленой шерсти на землю упало несколько прозрачных пакетиков.

Все происходившее дальше было похоже на один сплошной абсурд. Я как будто наблюдала за собой через экран монитора. Ведь в реальной жизни такого со мной не могло произойти. Спокойная тихая жизнь, и вот я уже еду в наручниках в полицейской машине. Меня колотило от ужаса, и я даже не могла ничего ответить в свое оправдание, просто стояла и наблюдала, как один из полицейских сообщает в участок о задержании двух человек.

Когда-то я слышала о «гуманном сознании». В стрессовых ситуациях, чтобы не навредить себе и своему хозяину, мозг блокирует негативные воспоминания. Но если раньше мне казалось, что это скорее зависит от самовнушения, человек заставляет себя сам не вспоминать о плохом. Однако оказалось, что как бы сильно ты не хотел все запомнить, это просто исчезает, удаляется из твоей памяти.

Нас поместили в разные камеры. Мне досталась одиночная комната, как в фильмах ужасов, с решеткой под потолком. За мной просто захлопнулась дверь и все. Я не знала, куда нас привезли, и что будет дальше. Сев в самом дальнем углу, я попыталась проанализировать вечер, но ничего кроме страха во мне не было. Животный ужас, парализующий все способности. Закрыв глаза и прижав руки к лицу, я беззвучно начала молиться. Про себя, как мантру, я повторяла заветные два слова: «Господи, помоги». Отчаяние полностью захлестнуло меня, лишая сил и воли к свободе.

Сколько прошло времени, я бы точно не сказала, но по моим ощущениям было часов пять утра. Впервые пожалела, что не ношу часы. Всегда считала их бессмысленным аксессуаром, ведь под рукой всегда есть телефон, однако сейчас они бы пригодились.

Поздно ночью за мной возвращался один из полицейских для сопровождения в кабинет следователя. Долгий взгляд и убийственная тишина. Сердце стучало как сумасшедшие, и как следствие на допросе, все что я могла- это заикаясь твердить о том, что игрушку мы выиграли в парке.

Уже глубокой ночью меня отвели обратно, и, забившись в угол и подтянув колени к груди, я вслушивалась в каждый грохот дверей в коридоре. Немного подремать все же удалось, но сон был поверхностным и чутким. А сами сновидения были такими же отвратительными как и реальность.

Время шло и ничего не происходило. Никто за мной не приходил, а если быть точнее никто вообще не приходил. Никто не удосужился принести воды или хоть немного еды, если она конечно полагалась. И мне начало казаться, что это конец. Подобное чувство обреченности возникает, когда жизнь замирает на каком-то моменте. Вроде бы недавно было все так динамично, а потом резкая остановка. И вот именно подобное происходило и сейчас. Я знала, что нельзя давать себе слабину, надо держаться как бы ни было трудно и сложно, но слезы покатились из глаз.

— На выход, — громкий лязг засова заставил вздрогнуть всем телом.

Я слезла со скамьи и торопливо вышла из камеры. "Наверное, опять допрос"- пронеслось в голове. И уже собираясь повернуть направо, как голос полицейского меня остановил.

— За мной.

Коридор, дверь и поворот. Сама не знаю зачем, но чертила в голове маршрут нашего пути. Мужчина толкнул дверь, пропуская меня внутрь. Боясь споткнуться, я сосредоточенно смотрела под ноги. Но стоило мне поднять голову, как я замерла.