Всё было исполнено в точности, но тут мясник, здоровенный детина с выпученными глазами, перевалился через прилавок, держа в руке топор, и бросился на старика. Прохожим едва удалось спасти его от неминуемой гибели. Он вернулся к гробнице весь растерзанный и спросил шейха, что же это было? И шейх ответил:

– Ты видел кутба этого времени.

Однажды бродяга залез в чужой сад и начал рвать плоды. Это заметил хозяин сада и прибежал с дубинкой.

– Ты кто? – спросил он вора. – Как ты сюда попал?

– Я – раб Творца миров, – ответил бродяга, решив подшутить над хозяином сада. – Пришел вкусить Его даров. Ты не меня бранишь, ты Бога бранишь за щедрость Его даров.

Услышав такое, хозяин сада позеленел от злости. Он позвал своих слуг и велел им связать вора и бить его.

Вор, видя такой оборот дела, начал просит хозяина сада смилостивиться и отпустить его. Но хозяин был непреклонен. Слуги били вора, а хозяин сада приговаривал:

– Дубинкой Божьей Божьего раба бьет Божий раб.

Один богач как-то спросил у приятеля:

– Скажи, почему меня упрекают за жадность, когда известно, что я распорядился передать после моей смерти всё, что я имею, на благотворительные цели?

– В ответ, – сказал друг, – я позволю себе рассказать о том, как свинья жаловалась корове, что к ней плохо относятся: «Люди всегда говорят о твоей доброте и нежных глазах, – говорила свинья корове. – Конечно, ты даёшь им молоко и масло, но ведь я даю больше: колбасы, окорока и отбивные, кожу и щетину. И даже ножки мои варят! И всё равно никто меня не любит. Отчего так?» Корова немного подумала и ответила: «Может быть, потому, что я всё даю ещё при жизни?»

Как-то ученик спросил у ал-Хамадани:

– Достойнейший! Скажи, как ты приобрел знание?

– Видишь ли, – начал свой ответ ал-Хамадани, – я искал его везде и нашел далеко-далеко, куда не достигают стрелы охотника. Его нельзя ни заполучить ворожбой, ни увидеть во сне, ни унаследовать от праотцов, ни одолжить у щедрых людей. Я приобрел его, скитаясь по пыльным тропам, спотыкаясь о камни, избегая раздражения и идя на риск, проводя долгие бессонные ночи, благодаря любви к путешествиям, путем долгих раздумий и приложения мысли.

– А для чего тебе это знание? – последовал второй вопрос.

– Я также нашел, – сказал ал-Хамадани, – что оно хорошо лишь для взращивания, и только для взращивания в душе, и ни для чего иного.

– На что подобно это знание? – был третий вопрос.

– Оно подобно на зверя, на которого охотятся, но редко кому удается его поймать. Оно подобно на птицу, которую можно заманить в силки слов и запутать в сети памяти, – был ответ.

Однажды к суфийскому Мастеру Хатаму пришел некий несовершенный человек и начал задавать ему вопросы:

– Хатам, – был первый вопрос, – где ты берёшь так много пищи, которую съедают люди, и которая не кончается?

– Аллах ниспосылает, – отвечал Хатам.

– Если ты сидишь на одном месте, то не жди своей доли с неба, – проговорил назидательно человек.

– Хлеб насущный всем людям мира, как и мне, ниспослан с неба, – смиренно сказал Хатам.

– Но если ты не трудишься и сидишь у себя дома, то из окошка не упадет для тебя хлеб насущный, – возразил спрашивающий.

– Я девять месяцев питался в утробе матери и два года в колыбели…

– Для того, чтобы пожать, необходимо посеять.

– Волосы на голове растут без посева.

– Как ты можешь есть невареное?

– Могу есть сырое, как птицы, и даже в воде найду свою долю, как рыба, – отвечал Хатам.

«Что ты видел на середине моста

?»

Как-то раз аль-Абасси – суфийский мастер – заявил, что стараются люди помочь человеку или нет, нечто внутри самого человека может противостоять этому. Но нашлись люди, которые возражали против такой теории, и аль-Абасси обещал продемонстрировать что-либо в подтверждение своих слов.

И когда все уже и думать перестали об этом разговоре, он велел одному человеку положить мешок с золотом на середину моста. А другого человека попросил привести к нему какого-нибудь несчастного должника, чтобы тот прошёл по мосту.

И вот аль-Абасси стоял на одном конце моста, поджидая того должника, который должен был прийти к нему с противоположной стороны. И когда этот человек, наконец, подошёл к аль-Абасси, тот спросил:

– Ну, и что ты видел на середине моста?

– Ничего! – удивлённо сказал человек.