Гарри не ответил ей. Но и не отстранился от нее.

— Твои отец исполнил свои долг, обучив тебя искусству побеждать.

— Молли, я не знаю, чего ты добиваешься, но если ты пытаешься играть роль психолога-любителя, лучше прекрати сразу же. — Он горько усмехнулся. — Оливия уже все мне про меня же рассказала, а она все-таки профессионал.

— И что же сказала Оливия?

Гарри пожал плечами.

— Она много говорила о разрушительной силе комплекса вины. Говорила, что посттравматические стрессы поддаются лечению. Я же возражал, пытаясь внушить ей, что не собираюсь переписывать историю под воздействием успокоительных пилюль.

Молли чуть потормошила его.

— То, что я говорю тебе — это не терапия, а правда. Кому как не тебе судить о том, где реальность, а где иллюзия. Ну-ка, скажи мне откровенно, правду я говорю, по-твоему, или лгу?

— Какую правду ты имеешь в виду?

Она стойко сопротивлялась его гневу, интуитивно чувствуя что ему сейчас полезно выплеснуть эмоции. Он слишком долго носил их в себе.

— Послушай, Гарри. В тот день твой отец спас тебе жизнь, и именно этого он хотел бы, будь он жив. Он — твой отец, а ты — его сын. В тот день он защитил тебя. Это его отцовское право. Твоя мать поступила бы точно так же. Все так и должно быть в жизни. Ты вернул своим родителям долг, воспользовавшись тем, что они тебе в свое время дали.

Гарри стиснул зубы.

— Я не понимаю.

— Ну, представь, что было бы, окажись на твоем месте Джош? Что, если бы ему выпало встретиться с теми двумя убийцами?

Гарри уставился на нее немигающим взглядом и молчал. Впрочем ему и не надо было ничего говорить. Молли и так знала, о чем он думает. Гарри вырастил Джоша, и его чувства к мальчику были вполне отцовскими.

— Я охотно верю в то, что такой человек, как ты, не согласится переписывать историю, желая предстать в более выгодном свете, — тактично заметила Молли, продолжая начатый разговор. — Это не выход. Нельзя искусственно выравнивать чаши весов. Это не терапия это, скорее, карма.

— Ушам своим не верю. Ты говоришь, «карма»? Только не пытайся убедить меня в том, что всерьез воспринимаешь эту мистическую чушь.

— Ну хорошо, ты, в конце концов, ученый, так оцени это явление с научной точки зрения. Примени ньютоновские законы динамики. На всякое действие найдется равное противодействие. Твой отец спас тебе жизнь, а ты точно так же спас жизнь Джошу.

— При чем здесь Джош? — вспылил Гарри. — Я не спасал его.

— Нет, спас. Ты оградил его от жестокой правды прошлого. Эта правда могла убить в нем веру, превратить его в такого же отпетого типа, как и его дед. Ты вселил в него надежду на будущее. Это бесценный дар, Гарри.

— Все, что я сделал, — это привил ему любовь к учебе и стремление получить образование.

— Нет, ты дал ему гораздо больше. Создал благоприятную обстановку, в которой он мог расти и развиваться. Ты был для него настоящим отцом. Ты обуздал этого старого дьявола Леона.

Гарри в изнеможении уткнулся в нее влажным лбом.

— Странный разговор мы затеяли среди ночи.

— Джош — не единственный, кого ты спас, — упрямо продолжала Молли. — Насколько я понимаю, вот уже несколько лет ты занят спасением Стрэттонов и Тревельянов.

Гарри опешил.

— О чем это ты?

— Ну, например, ты поддерживал Брэндона в его начинании.

— Брэндон вряд ли скажет мне за это «спасибо».

— Может, и не скажет, но это уж его проблема Я знаю, что ты также помог кузену Рейли и его жене. Подозреваю, что не без твоего участия Эванджелина смогла приобрести компанию «Смоук энд миррорз». И список этот, как мне кажется, бесконечен.

— То, о чем ты говоришь, совсем из другой области.

— Ты не прав. Все, что ты сделал для других, — чрезвычайно важно. — Она улыбнулась. — И знаешь, что я тебе скажу? Ты и мне сегодня спас жизнь, хотя и косвенно.

Выражение его лица стало суровым.

— Не надо шутить, Молли.

— Я не шучу. — Она взглядом отыскала его глаза. — Я же говорила тебе, что не случайно завела старые игрушки, спасаясь от Кендалла.

— Ты сказала, что идею тебе подкинули какие-то ребятишки.

— Это были твои дети, Гарри.

— Мои? — Ее признание было подобно разряду грома. — Я думал, что из нас двоих только я сумасшедший.

— Это были твои дети. Я явственно видела их. Мальчик и девочка. У них были твои глаза.

Гарри схватил ее за плечи, взгляд его зажегся ярким огнем.

— Ты хочешь сказать, что тебе было видение?

Молли робко улыбнулась.

— Ну, может, это была лишь игра воображения.

— Игра воображения, — безучастно повторил он.

— Да, воображение у меня богатое. Это наследственное. Так же, как и любознательность.

— Молли.

Кончиком пальца она коснулась его губ.

— Я думаю, тебе пора подумать о собственных детях. Из тебя получится замечательный отец. У тебя просто призвание к этому.