— Что случилось? — наконец спросила Софи.

— Он мертв.

Она не могла бы отрицать, что при этих словах испытала облегчение. Она вскинула голову, встретилась с ним взглядом.

— Ты убил его!

— Это как посмотреть. Кто-то может сказать, что виновен в этом я. Но я не нажимал на курок. Он сам выполнил эту задачу.

Софи закрыла глаза:

— Значит, он покончил с собой. Так же, как и Амелия.

— Может, в этом и заключается высшая справедливость.

— Садись, Джулиан. Я налью тебе кларета.

Он не спорил. Расположившись в кресле у окна, он задумчиво смотрел, как Софи наливает вино.

— Спасибо, — сказал он, взяв бокал. Их взгляды встретились. — Ты умеешь дать мне именно то, что я хочу и что мне нужно. — Он сделал большой глоток. — А с тобой все в порядке? Новость об Уэйкоте не ошеломила тебя?

— Нет. — Софи покачала головой и села рядом с мужем. — Пусть простит меня Бог, но я рада, что все кончилось. Хотя это и означает чью-то смерть. Он не захотел поехать в Америку?

— Думаю, он не в состоянии был разумно и ясно мыслить. Я сказал, что стану за ним охотиться, что превращу его жизнь в муку до тех пор, пока он не покинет Англию. А потом я сообщил ему, что та молодая девушка, которую он соблазнил, твоя сестра. И вышел за дверь. Он нашел пистолет и воспользовался им. Я вернулся посмотреть, сделал ли он свое последнее дело как следует. — Джулиан еще глотнул вина. — Сделал.

— Как все это было для тебя ужасно!

— Нет, Софи. Ужасно было прийти в это логово и увидеть веревку, которой он привязывал тебя за ногу, и ложе, где собирался изнасиловать тебя.

Она вздрогнула и обхватила себя руками:

— Пожалуйста, не напоминай мне.

— Как и ты, я рад, что все кончилось. Даже если бы сегодня ничего не случилось, все равно я нашел бы способ наказать Уэйкота. Подонок становился не лучше, а страшнее в своей одержимости прошлым.

Софи задумчиво нахмурилась:

— Может быть, его состояние ухудшилось, потому что ты женился. Какая-то его часть не могла вынести, что ты смог найти другую женщину, достойную заменить Элизабет. Он хотел, чтобы ты был верен ее памяти, как и он.

— Проклятие! Он же ненормальный.

— Да… — Софи помолчала. — А что теперь?

— Его тело найдут через день-другой и поймут, что он покончил жизнь самоубийством. Вот и все.

— Так и должно было кончиться. — Софи коснулась его руки и сказала:

— Спасибо, Джулиан.

— За что? За то, что не уберег тебя от того, что произошло сегодня? Ты сама сумела убежать. Так что я не заслуживаю твоей благодарности.

— Я никогда не позволю тебе обвинять себя, — горячо сказала Софи. — Того, что случилось сегодня, никто не мог предвидеть. Главное, все кончилось. Я благодарю тебя за то, что, как ни тяжело это было, ты не вызвал его на дуэль. Я тебя знаю, Джулиан. Твое чувство чести требовало дуэли. И было безумно трудно выдержать данную мне клятву.

Джулиан напрягся:

— Софи, я думаю, лучше сменить тему разговора.

— Но я хочу, чтобы ты знал, как я счастлива, что ты сдержал обещание. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могла позволить тебе идти на такой риск, Джулиан. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить это.

— Софи.

— И я бы не вынесла, если б наш ребенок никогда не узнал своего отца.

Джулиан поставил бокал, потянулся к Софи и взял ее за руку:

— Я с нетерпением жду, когда увижу нашего сына или дочь. А то, что я сказал тебе, уходя ночью, — правда. Я люблю тебя, Софи. И запомни: даже если я не оправдываю в чем-то твоих надежд и не отвечаю твоему идеалу мужа, я всегда буду тебя любить.

— Я знаю, — улыбнулась она.

Брови Джулиана надменно поднялись, а в глазах появилось удивление и обожание.

— Разве? А откуда?

— Ну как сказать? У меня было время подумать, пока я ждала тебя. Мне пришло в голову, правда поздновато, что мужчина, поверивший во всю нелепость происшествия — похищение, чай с зельем, веревка, — должен немного любить женщину, рассказавшую такую историю.

— Немного любить? — Джулиан поднес ее ладонь к губам и поцеловал. Его изумрудно-зеленые глаза встретились с ее глазами. — Очень любить. Он просто утопает в любви. Жалею только, что у меня ушло столько времени на то, чтобы понять это.

— Да уж, ты всегда был упрям и немного туповат.

Джулиан улыбнулся и притянул ее к себе:

— У тебя, моя дорогая, такие же наклонности. К счастью, мы понимаем друг друга. — Поцелуй его был долгим и нежным. Затем он поднял голову и встретился с ней взглядом. — Я жалею кое о чем, Софи. Я не всегда относился к тебе так, как надо. Я был деспотичен в отношении нашего соглашения о браке. Я был уверен, будто знаю, что лучше для тебя и для нашей семьи. И без сомнения, иногда я еще буду действовать по-своему вопреки твоему желанию и мнению.