Софи шевелила пальцами его темные волосы.

— Ну, как я и сказала, упрямый и тупой.

— А как ребенок, милая?

— Прекрасно, милорд. — И тут она вспомнила про обвинения Уэйкота. — И знай, что я ездила к старой Бесс не для того, чтобы избавиться от ребенка.

— Я понимаю. Ты никогда бы так не поступила. Но факт остается фактом — я не имел права так быстро дать тебе забеременеть. Я должен был предотвратить это.

— Когда-нибудь, милорд, — насмешливо отвечала Софи, — вы мне расскажете, как это делается. Энн Силвертон говорила, что нужно надеть на мужскую плоть мешочек из овечьих кишок и привязать маленькой красной ниточкой. Ты знаешь, да?

Джулиан в отчаянии застонал:

— А откуда, черт возьми, эта Энн Силвертон может знать такое? Бог мой, Софи. Ты водилась с очень плохой компанией в Лондоне. Счастье, что я забрал тебя из города прежде, чем знакомые моей тетушки не развратили тебя совсем.

— Совершенно верно, милорд. Так уж получается. Я довольна, что узнаю все, что нужно знать про развращенность, от тебя самого. — Софи нежно дотронулась до рук Джулиана, потом наклонила голову и поцеловала его запястье. Она подняла глаза и увидела, что его взгляд светится любовью.

— Я все время говорил, — тихо заметил Джулиан, — что мы с тобой очень хорошо поладим.

— Очевидно, как всегда, вы правы, милорд. Он поднялся, потянул ее за собой.

— Да, я почти всегда прав, — сказал он и поцеловал ее. — В таких случаях, когда я не прав, ты всегда поставишь меня на место. А теперь уже скоро рассвет, моя любовь, и мне нужны твоя мягкость и твой пыл. Ты на меня действуешь как шампанское. В твоих объятиях я забываю обо всем, кроме тебя. Пойдем в постель.

— Я тоже этого очень хочу, Джулиан.

Он медленно и нежно раздел ее, при этом его мускулистые руки исследовали каждый дюйм ее мягкой, светящейся кожи. Он склонился и поцеловал уже набухшие пики сосков, а пальцы направились привычным путем.

И когда Джулиан уверился, что она хочет его, он понес ее в постель, аккуратно положил на простыню и занимался с ней любовью до тех пор, пока в памяти обоих не стерлись все события прошедшего дня.

Потом Джулиан нехотя перевалился на бок, обнимая одной рукой Софи. Он зевнул и сказал:

— Изумруды.

— Что изумруды? Ты нашел их в корзинке?

— Да, нашел. И ты их наденешь при первом же случае. Не могу дождаться, чтобы увидеть их на тебе.

Софи застыла:

— Не думаю, что мне хочется носить их. Они мне не нравятся. Они мне не пойдут.

— Не глупи, Софи. Ты будешь выглядеть в них прекрасно.

— Их должна носить высокая блондинка. В любом случае — ты ведь знаешь меня — обязательно что-то случится: например, расстегнется застежка и я их потеряю. Со мной же всегда что-то случается.

Джулиан улыбнулся в темноте:

— Это придает тебе очарование. Не бойся, я всегда буду рядом, чтобы подобрать любую потерю, и изумруды тоже.

— Джулиан, я прошу тебя. Я не хотела бы их носить.

— Почему? Она помолчала.

— Не могу объяснить.

— Потому что в душе ты отождествляешь их с Элизабет, не так ли? — спросил он ласково. Она тихо вздохнула:

— Да.

— Софи, изумруды Рейвенвудов не имеют никакого отношения к Элизабет. Эти камни в моей семье уже три поколения. И они останутся столько, сколько жены Рейвенвудов будут их носить. Элизабет могла поиграть ими, но они никогда не принадлежали ей. Я думаю, ты поняла?

— Нет.

— Ты упрямая, Софи.

— Это тоже придает мне очарование?

— Ты наденешь изумруды, — тихо поклялся Джулиан, притянув ее к себе.

— Никогда.

— Я понимаю, — сказал Джулиан, и его зеленые глаза блеснули из-под прикрытых век, — что должен найти способ убедить тебя в обратном.

— Тебе не удастся, — решительно сказала Софи.

— Ах, дорогая, почему ты так недооцениваешь меня? — Он взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы. Софи страстно прижалась к его упругому телу. ***

Весной следующего года граф и графиня Рейвенвуд устроили прием, празднуя рождение здоровенького сына. Все приглашенные приехали в деревню, даже лорд Дарегейт, которого никакими силами не вытянешь из Лондона.

В разгар праздника, в саду, Дарегейт понимающе улыбнулся Джулиану:

— Я всегда говорил, что Софи очень пойдут эти изумруды. Она сегодня необыкновенно красива в них.

— Я передам ей твой комплимент, — сказал Джулиан, удовлетворенно улыбаясь. — Она не хотела их носить, и мне пришлось долго убеждать ее надеть.