Пальцы дрожали. А потом… Мама проснулась за стенкой. Майка, лежавшая рядом, описалась, и мама, видимо, шлёпнула её так, что та сразу в рёв. Палец дрогнул, когда я сорвалась к ней.

Две галочки на экране – «Доставлено».

В комнату я вернулась не скоро: сначала закинула в машинку описанное бельё, потом зацеловала ревевшую до икоты Майку. В холодильнике было чем освежиться, и мама быстро пришла в себя, а потом хохотала вместе с нами. Я и забыла про фото.

Когда снова взялась за телефон, меня охватил трепет: что он ответил? Я провела по экрану дрожащими пальцами. Ничего. Ни одного уведомления за всё это время, хотя сообщение получено. Я напряглась. Что-то нехорошее вдруг всколыхнулось внутри: почему не пишет? И что думает теперь обо мне? Я сгорала от желания написать ему, но раз за разом вбивая текст, снова стирала его. Правильные слова не шли в голову. Я не спала полночи, думала: правильно ли поступила, отправив то фото? Может, он шутил? А если… Теперь считает меня полной идиоткой?

Телефон пилилюкнул около четырёх утра. Я схватила его так резко, что чуть не выронила.

«Ты красивая», – пришло от Эдика.

Выдох. Тело разом обмякло. Всё хорошо. Он любит меня. И теперь знает точно, что и я безумно люблю его.

Проснувшись утром, я нервничала и чувствовала себя неуклюжей: натыкалась на углы, то и дело спотыкалась. «Всё хорошо», – твердила я про себя, но была напрочь выбита из колеи.

Эдик не написал привычное «доброе утро» – я вспомнила об этом уже по дороге в школу. Я написала сама. Не ответил. И снова этот холодок внутри.

«Что происходит? Действительно ли он написал правду или теперь считает меня уродиной?»

Я сидела на уроках, словно в прострации, водила ручкой в тетради, но думала совсем о другом. О нём. Больше всего на свете мне хотелось тогда проникнуть в его мысли. Узнать, что он на самом деле думает. И что теперь будет с нами…

Весь день я только и делала, что проверяла телефон, но от Эдика не пришло ни одного сообщения, даже маленького смайлика. На душе становилось всё тяжелее. От сердца у меня отлегло только вечером, когда он наконец написал: «Как насчёт видео-чатика в среду?» Значит, тоже скучает по мне.

Сегодня среда, и мы вот-вот увидимся. Я нарисовала классные стрелки и надела любимую оранжевую футболку. Она будет оттенять пунцовый оттенок моего лица, когда мы встретимся онлайн: мне до сих пор было не по себе от сделанного, но внутри всё пело: наконец-то снова увижу его!

Майя играла в маминой комнате, и телевизор, который мама привыкла включать чуть ли не на максимальную громкость, орал на всю квартиру, но я была только рада: никто не должен услышать наш с ним разговор.

Я включила ноутбук и открыла окно видео-чата. Мы и раньше созванивались так, но сегодня особый случай. Вдох-выдох. Сейчас он позвонит. Вдох-выдох.

Сигнал звонка отозвался электрическим разрядом по телу. Это он. Я нажала «Принять вызов», и жар от шеи мгновенно поднялся к лицу.

На экране появилось улыбающееся лицо Эдика. Выдох.

– Хей-хей, красавица! Как твоё ничего? – его голос звучал весело.

Мои губы сами расплылись в улыбке.

– Нормально. Хорошо. Скучала по тебе. Чего не писал?

– Да сегодня завал какой-то тут, ты знаешь… Хотел написать, что люблю тебя, кисуль, но потом решил, что лучше скажу сам.

– Ну, говори, – я опустила глаза.

– Так сказал же уже, – на его щеках заиграли ямочки. – Люблю-люблю-люблю!

– И я тебя.

Внутри как-то разом потеплело: какая же всё-таки магия у этого слова «люблю».

– Эмм… – Эдик почесал в затылке. – Я тут, ну… Насчёт той фотки. Очень круто, знаешь, прям ты конфетка, такая сладкая…

Почему-то от этого сравнения внутри что-то как будто защемило.

– Ну я прям не знаю, как сказать… Эмм… Как насчёт продолжения?

– Продолжения? – я не поняла его.

– Ну да… Ты же… Можешь снять кофточку сейчас?

– Ты серьёзно? – не поверила я.

На мгновение повисло молчание, а потом Эдик ответил:

– Ну конечно, куколка. Конечно, серьёзно. Ты моя девчонка, мы любим друг друга, так почему нет? Или ты… Уже не любишь меня?

– Я люблю, Эдик, просто… Я же отправила тебе то фото, чтобы ты поверил, что можешь не сомневаться во мне. Разве этого мало?

– Ну конечно, мало, кисуль, я же мужчина, понимаешь… И я с ума по тебе схожу, ты же просто красотка! Ну что такого в том, чтобы просто снять кофточку! Ты же уже делала это, так ведь?

– Я не хочу, – выпалила я. – Я тебя люблю, но я просто не готова, не могу так…

Эдик вдруг нахмурился.

– Да что ты ломаешься: не могу, не хочу! Чего париться – тебя твой парень просит, а не мужик какой-то левый. Давай, прямо сейчас. Никого ведь больше нет. Увижу только я.

– Эдик, я не буду.

Он поджал губы и на миг опустил глаза. А когда поднял, они как-то странно сверкали, и лицо как будто потемнело.

– А ты не забыла, что фотка-то у меня? Или хочешь, чтобы все посмотрели на твои дыньки?