Макс без приглашения опустился на стул, покрытый цветастым ситцевым чехлом. Он прислонил трость к столу и рассеянным движением потер бедро.

— Почему вы не скажете мне в чем дело?

Клео вздохнула и буквально упала в глубокое кресло. Она вытянула ноги, засунула руки в карманы и устремила на Макса задумчивый взгляд. Она раскаивалась, что уступила порыву и доверилась Максу.

— Если говорить объективно, то у меня не слишком много фактов, — призналась она. — Я только знаю, что некий возмущенный читатель решил меня наказать за написание книги. Он или она прислал мне в прошлом месяце гадкое письмо.

— И как вы поступили?

— Никак. Что я смогла сделать? Подписи не было. Мне переслали его через моих издателей, поэтому я сделала вывод, что автор письма не знал ни моего настоящего имени, ни адреса. Но сегодня утром Нолан сообщил мне, что кто-то подбросил ему в почтовый ящик экземпляр моей книги.

— Конечно анонимно?

— Да. Вместе с предупреждением, что для политика я не находка. А вечером я вхожу к себе в комнату и вижу на кровати эту ленту.

— Вы думаете, вас преследует разгневанный читатель?

— А кто еще? — Клео поежилась. — Какой-то ненормальный надумал отравить мне жизнь. И он или она побывал у меня в спальне. Это не слишком приятно.

Более того, страшно. Но Клео не хотела признаваться в своем страхе. Во всяком случае, не сейчас.

— Я мог бы вам помочь, — предложил Макс. Клео уставилась на него.

— Каким образом?

— Я знаю человека, чья фирма занимается охраной и расследованиями. Если хотите, я его попрошу кое-что выяснить.

— Забудьте об этом. Я не хочу связываться с частным детективом.

— Почему?

Клео помрачнела. Однажды ее уже обманул частный детектив, который взял деньги, но ничего не сделал. Больше ее не проведешь.

— Слишком много беспокойства. Я не хочу раздувать это дело до неоправданных размеров. Кто бы он ни был, ему в конце концов наскучит эта игра и он оставит меня в покое.

— Вы так думаете?

— Подобные вещи иногда происходят с писателями, — настаивала Клео. — Тут уж ничего не поделаешь.

— Боюсь, вы ошибаетесь. Послушайте, я могу, наконец, попросить О'Рилли проверить тех постояльцев, которые проводят здесь этот уик-энд. Мы можем выяснить, нет ли среди них ярого ревнителя чистоты нравов.

— Я уже сказала вам, что не собираюсь оплачивать услуги частного детектива.

— Вам не придется платить, О'Рилли мой друг, он мне кое-чем обязан. Он будет рад мне услужить.

Клео заколебалась.

— Вы так думаете?

— Небольшая проверка не повредит. — Макс задумался. — Конечно, на это потребуется какое-то время. Сомневаюсь, что О'Рилли уложится в два дня.

Клео с явным подозрением взглянула на Макса.

— Это что — уловка, чтобы я вас не выгнала во вторник?

— Вы угадали. — Макс пожал плечами. — Мне некуда деваться. В наши времена не так-то легко найти работу.

Клео застонала.

— Я так и знала, что от вас будет трудно избавиться.

Я узнаю его, хотя не могу разглядеть в зеркале его лицо. Он призрак, вечный пленник серебристого стекла, ноя тут же его узнаю, стоит ему ко мне прикоснуться.

Его пальцы скорее теплые, чем холодные, хотя он и заперт в ледяном пространстве зеркала. Он хочет меня, как никто другой на свете никогда не хотел меня. А я хочу его. Я не могу ничего объяснить. Я только знаю, что он часть моего существа. И одновременно он заключен в своей тюрьме, а я в своей собственной.

Когда он придет ко мне этой ночью, он положит мне руки на грудь, и я задрожу. Жар охватит меня всю. Он поглядит мне в лицо и увидит желание. Мне не надо прятать от него свою страсть. Он один понимает мои пыл и влечение, которые я скрываю от всех других. В его объятиях я обрету свободу.

Макс закрыл книгу и положил ее на ночной столик рядом с кроватью. Он медленно вдохнул и выдохнул, стараясь обуздать овладевшее им неодолимое желание. Ему следовало прекратить чтение уже после первой главы;

Но он не смог удержаться от соблазна и принялся за вторую главу, хотя чувственные фантазии в ней были настолько явно женскими, что порой не воспринимались. Его влекло и покоряло лишь то, что эти фантазии исходили от Клео. Книга, словно окно в дом, позволяла Максу заглянуть в ее душу.

Открытия, которые он сделал этой ночью, еще долго не дадут ему заснуть.

Макс отбросил одеяло и опустил ноги на пол. Старая боль, знакомая и привычная, пронзила левое бедро, когда он поднялся на ноги. Автоматически он взглянул на шрам. Безобразный рубец, как всегда, вызывал неприятные воспоминания.