— Вот как?

— Конечно. — Клео склонила голову на бок и вопросительно поглядела на Макса. — Вы наверняка видели его работы. Его картины висят в вестибюле. Разве вы не узнали его манеру?

Макс повернул голову и через открытую дверь посмотрел на бездарные пейзажи.

— Нет, не узнал.

— Неужели? — Лицо Клео на секунду омрачилось, затем она снова улыбнулась. — Я обожаю его картины. Они постоянно напоминают мне о Джейсоне. Это своего рода его завещание всем нам в «Гнездышке малиновки». Кто знает? Может, когда-нибудь они будут стоить целое состояние.

«Никогда, даже через миллион лет», — подумал Макс.

— А если они окажутся очень ценными, — спросил он с интересом, — как вы поступите? Продадите их?

— Ни за что на свете. Я не способна продать картины Джейсона. Их место здесь, в гостинице.

Макс осторожно откашлялся.

— Послушайте, мисс Роббинс…

— Клео.

Он проигнорировал поправку.

— Джейсону принадлежали пять картин Эймоса Латтрелла. Перед смертью он мне сказал, что оставил их здесь, в гостинице.

— Кто такой Эймос Латтрелл? Еще один из друзей Джейсона?

Или она была выдающейся лгуньей или наивной идиоткой. Макс остановился на первом. Он не мог себе представить, чтобы Джейсон выбрал себе в любовницы идиотку. Значит, ему предстоит сразиться с очень умным врагом.

— Латтрелл был мастером неоэкспрессионизма, — в двух словах пояснил Макс.

— Экспрессионизма? Это современное искусство, верно? — Клео сморщила нос. — В общем-то, мне никогда не нравилось современное искусство. Я предпочитаю картины со смыслом. Собаки, лошади, морские пейзажи. У нас в гостинице нет ни одного произведения современного искусства. Они тут совсем не к месту.

Холодная ярость охватила Макса. Вывод напрашивался сам собой. Клео явно знала настоящую цену Латтрелла, но решила изображать глупышку, которой ничего не известно о нем. У него нет никаких доказательств, что картины находятся здесь, и она наверняка догадалась об этом.

Макс признал, что Клео придерживается очень умной тактики. К тому же он не ожидал от нее такого поведения. С другой стороны, все события в «Гнездышке малиновки» развивались вопреки его надеждам.

— Так вот, как я вам говорила, — беспечно продолжала Клео, — если вы, как и Джейсон, тоже художник, вам, наверное, подойдет наше с ним соглашение.

Макс вопросительно приподнял бровь.

— Что же вы предлагаете?

— Те же деньги, что я платила Джейсону, голос комната и питание, когда вы у нас живете, в обмен на всякую работу, такую, как сегодня. Обещаю, что у вас хватит времени и на живопись. Вы можете занять комнату Джексона в мансарде, там тихо и удобно. Джейсону она нравилась.

Значит, все-таки комната и стол, а не ее постель. По крайней мере, на первых порах.

— Я не совсем бедствующий художник, мисс Роббинс.

— Я знаю. — Клео ласково улыбнулась. — Но, согласитесь, голод имеет разные формы. Вы друг Джейсона, и это самое главное.

— Сомневаюсь, что из меня получится хороший Антоний, — сухо заметил Макс.

— А, вы об этом? — Лицо Клео приятно порозовело. — Понятно. Хочу вас предупредить, у нас действует одно железное правило: никаких анекдотов насчет Клеопатры и никаких шуток об аспидах.

— Постараюсь запомнить.

— Так как же? Вы согласны?

Чувство нереальности происходящего вновь охватило Макса. Он некоторое время раздумывая смотрел на Клео, потом принял решение.

Какого черта, мелькнуло у него в голове. Он должен узнать, куда же делись принадлежащие ему картины Латтрелла; к тому же никто и ничто не ждет его в Сиэтле. Джейсон для чего-то послал его сюда. Макс приготовился идти до конца.

«Еще один поворотный момент в моей жизни», — подумал он. Как всегда, у него не было причин задерживаться в прошлом.

— Так уж случилось, — объяснил Макс, — я только что лишился работы. Я согласен на те же условия, что и Джейсон.

— Ты волшебница, Андромеда, какие вкусные булочки.

Клео с удовольствием отправила в рот последний кусочек.

Андромеда, главный повар «Гнездышка малиновки», безмятежно улыбнулась. Все улыбки Андромеды были полны безмятежности. Она давно постигла основы метафизики.

— Рада, что ты их одобрила, дорогая. Я воспользовалась известным тебе рецептом кукурузного хлеба, который придумала Утренняя Звезда. Ты знаешь, она любит экспериментировать.

— Старый рецепт был замечательный, а этот еще лучше. Гостям наверняка понравятся новые булочки.