– Я уже и так много знаю про семьи. Собственно говоря, больше, чем хотела бы.

Ник мрачно поджал губы.

– Ты о каждом из нас имеешь свое мнение и знаешь, чего мы хотим, так? Но никого, однако, кроме меня, ни разу не видела.

Правда его слов заставила Филадельфию почувствовать себя неловко. Она сосредоточилась на втором сандвиче с яйцом.

– Просто я думаю, что не получу никаких удовлетворительных ответов, даже если проведу время в Порт-Клакстоне.

– У Каслтонов и Лайтфутов есть свои проблемы, Фила, может быть, даже парочка семейных скелетов в шкафу, но мы не чудовища. Мне кажется, если ты нас узнаешь, то поймешь это. А ты должна это понять, прежде чем примешь принципиальное решение по поводу того, что унаследовала.

Она внимательно смотрела на него.

– Знаешь что? Время от времени я забываю, что ты один из них. Вероятно, потому что Крисси никогда про тебя не упоминала. Ты же сам рассказывал, что уехал от семьи три года назад. Но сейчас я начинаю понимать, что каждый раз, когда ты говоришь про семьи, включаешь себя в их число. Ты все время говоришь «мы».

– А чего ты ожидала? Что я буду отрицать, что Лайтфуты мои родственники? Я не могу этого сделать. У меня фамильный нос, видишь? – Он с важным видом постучал себя по носу.

Фила хмуро рассматривала его нос.

– А у женщин в вашей семье тоже такой нос?

– Нам не удалось это узнать. Я единственный ребенок своих родителей. Нос я унаследовал от отца.

– А твоя мать? – осторожно спросила Фила.

– Моя мать была очень красивой женщиной, – тихо произнес Ник. – Она умерла семь лет назад.

– Понимаю. Извини. – Фила пожалела, что не смогла удержаться от вопроса.

– Ты упоминала свою бабушку, но что случилось с твоими родителями, Фила? – через мгновение спросил он.

– Они умерли, когда я была еще совсем маленькой.

– И кто тебя воспитывал? Бабушка? Женщина кивнула.

– Пока мне не исполнилось тринадцать лет. Потом и она умерла.

– Кто же тебя воспитывал после этого?

– Меня отправили в детский приют. Ник нахмурился.

– Боже мой, Фила. Тебя направили в одно из этих заведений? У вас больше не было родственников? Никого, кто мог бы взять тебя к себе?

Его искренний шок показался ей почти забавным.

– Не пугайся так, Ник. Многие люди попадают в «эти заведения», как ты их назвал. Ими управляют добрые, хорошие люди. Это не так уж плохо, принимая во внимание другие возможные варианты.

– Так у тебя никого не было? – настаивал он.

– По-моему, есть где-то парочка дальних родственников. Но они не потрудились дать о себе знать после смерти бабушки. Моя попечительница нашла мою тетю по линии матери, но та сказала, что не в состоянии взять меня к себе. У нее уже было трое своих детей, и от нее как раз в тот момент ушел муж.

– Господи, – произнес Ник, что прозвучало одновременно как ругательство и как молитва. Фила покачала головой, слегка улыбнувшись.

– Ты так говоришь, как будто не в состоянии представить, что сам мог бы воспитываться в приюте.

– Не могу, – признал он. – Насколько хватает моей памяти, меня всегда окружала семья – Лайтфуты и Каслтоны. Если бы что-нибудь случилось с моими родителями, Каслтоны приняли бы меня и воспитали как своего сына. Мои родители поступили бы так же в отношении Дэррена. Черт возьми, да если вдруг завтра что-то случится с Дэрреном или его женой, я возьму их маленького сына. Вопросов нет. – Он пожал плечами. – Это всем нам понятно.

– Не у всех имеется такой обширный круг родственников, не говоря уже о финансовых возможностях для воспитания сироты.

– Я кажусь тебе слишком наивным в этом вопросе? – криво усмехнувшись, спросил он.

– Не более чем я сама была, пока не попала в приют. – Фила на мгновение прикрыла глаза. – Вначале мне было очень страшно. Затем я познакомилась с Крисси. Мы с ней были одного возраста, но в некоторых отношениях она казалась старше меня. Ей пришлось много вытерпеть. Большую часть своей жизни она провела в приютах, предпочитая их дому своей матери. Мать обычно заводила приятелей, которые обижали беззащитных маленьких девочек.

– Да, должно быть, жить с матерью ей было действительно несладко, – тихо произнес Ник.

– Так оно и было. В любом случае, по непонятной нам обеим причине она взяла меня под свое крылышко и помогла перенести первый год. Фактически говоря, помогла выжить. Я перед ней в долгу.

Он встал, чтобы налить из кофейника кофе в чашки.

– И поэтому ты считаешь, что не должна забывать ее теперь, когда она погибла? Ты испытываешь обязательства перед ней?

– Мы были подругами. Близкими, как сестры. Она долгое время была для меня единственным родным человеком. А теперь ее нет. – Фила почувствовала знакомое жжение в глазах. Похоже, последнее время она может заплакать по малейшему поводу, что невероятно раздражало ее. Она быстро проглотила слезы.