Колян же был поскромнее: «Да ладно тебе, генерал-майор, тут хоть бы до полковника дослужиться».

И оба улыбались, отчетливо осознавая, что сейчас их задача заключается в том, чтобы успешно окончить училище. И это у них неплохо получилось.

Предстояла разлука надолго. Быть может, навсегда. Николая направили служить в ГДР, а Владимира в Псковский ЦШБ. Но друзья связей не теряли и постоянно переписывались.

Пока снова не вмешалась судьба.

Прослужив два с половиной года. Николай затосковал. Однообразие, армейская рутина и серые длиннющие будни нагоняли невыносимую тоску. А ему, молодому здоровому лейтенанту, хотелось действовать, быть на виду. Поэтому, когда услышал, что представитель по желанию набирает молодых офицеров для создания спецподразделения, то зразу же попросился. Уже через две недели Цыганков очутился в ближнем Подмосковье. Всего набралось пятьдесят человек. Среди них оказался Вовка Ермаков, который попал сюда по той же причине, что и Николай. Друзья были очень рады счастливому совпадению.

Но что это за понятия, скажете вы: «по желанию», «попросился»?! И будете абсолютно правы! Потому что для армии подобные выражения совершенно неприемлемы. Так было во все времена. Так было и тогда – в конце восьмидесятых.

Созданием спецподразделения занимались люди одной из многочисленных и могущественных ветвей КГБ. При тщательном отборе кандидатов помимо желания учитывались личная характеристика, физические и моральнопсихологические качества. Вообще, уже через месяц из пятидесяти их осталось всего лишь тридцать. Но это были лучшие из лучших! Даже им, уже прошедшим высшую школу десанта, на первых порах приходилось очень тяжело. Бесконечные тренировки изматывали до предела. Метание ножей, гранат, ориентировки на местности, стрельба из всех видов оружия, прыжки с вертолета на малой высоте и подводные спуски, словом, не было ничего невозможного для этих молодых здоровых парней.

Полковник КГБ Валерий Георгиевич Давыдкин, командовавший отрядом, получившим кодовое название «Стрела», любил повторять личному составу:

– Вы – есть представители народа, который вас вырастил и дал образование. Поэтому каждый боец обязан никогда не забывать об этом. И свято беречь и охранять интересы нашей державы, а это значит – интересы трудового народа!

И они как могли старались оправдать значение этих, выученных наизусть слов. Сотни выездов и вылетов в различные точки СССР. Выполнение наитруднейших операций по задержанию особо опасных преступников, наркоторговцев, валютчиков и прочей нечисти. Через несколько лет у большинства ребят появились правительственные награды, они были повышены в званиях. Но было еще одно…

Им пришлось пережить страшную августовскую ночь девяносто первого. Когда казалось, что в один миг в мире все перевернулось. В течение суток приказы менялись, как в калейдоскопе! Чувствовалось, что надвигается что-то страшное, кровавое и ненужное. Николай и Вовка тогда думали о том, как же легко люди играют чужими жизнями. Думали и вспоминали слова из книги: «война – есть самое чудовищное надувательство…».

Прошли считаные годы и их все-таки втянули в это надувательство века. Грянул декабрь 1994-то! Российские войска вступили в Чечню. Якобы для разоружения засевших на ее территории бандформирований. Это было начало страшной, ужасающей по размерам и чудовищности кровавой бойни. Тысячи молодых пацанов, вчерашних школьников, стали пушечным мясом, мишенями для опытнейших, прошедших многими тропами войны наемников со всего света.

Кто сотворил этот ужас?! Наверняка эти люди до сих пор не поняли, что все было намного страшнее и чудовищнее, чем они думали. Бойтесь! Когда-нибудь потомки узнают о том, что же произошло на самом деле.

Владимир и Николай стали участниками печально известной кампании.

Это случилось в начале января 1995-то. Полковник Давидкин срочно собрал весь личный состав «Стрелы». Шестое января. Пасмурно, шел снег. Николай хорошо запомнил эту дату. На следующий день Рождество.

– Ребята… мужики, – негромкий голос командира звучал отчетливо и твердо. Уже все знали о том, что если Валерий Георгиевич обращается вот так запросто, не по уставу, значит, предстоит нелегкое ответственное задание. Другого они и не ждали. – Понимаю, завтра праздник. Каждому хотелось отдохнуть, побыть с семьей, с друзьями. Но… Вынужден вас огорчить. Завтра в шесть утра отбываем в Грозный. На сборы, – он мельком скользнул взглядом по наручным часам, – уйма времени. Конкретное задание – по прибытии. Вопросы задавайте сразу.

Давыдкин суровым взором окинул строй. Стояла напряженная тишина. Да и о чем они могли его спрашивать? Эни – привыкшие молча и беспрекословно выполнять любые поставленные задачи.

Утром с Внуковского аэропорта поднялся в воздух грузовой ИЛ-76 и взял курс на Моздок.

По прибытии отряд разделился на две группы. Затем был вертолет и ужасный беспощадный бой. До этого бойцы «Стрелы» прошли Нагорный Карабах и Киргизию, но то, что пережили они в Грозном, было ни на что не похоже.

Последнее, что запомнилось Николаю, это голые, подолбанные пулями и осколками мин стены какого-то здания, в котором они находились, раненые ребята и труп Димки Ветрова! Он лежал с оторванными ногами, сжимая в руке автомат. Огромная лужа крови под ним отдавала парком на морозном воздухе.

А Давыдкин хрипло орал в рацию:

– Давайте сюда! Слышите, сюда! Проход только один – серого магазина… не магазин?., мастерская?! Да мне по хрену, что это такое! Только там один путь! Отрежут и всем кранты! Р… раненые?!.. Фу, ты, черт… «Береза», слышишь меня?! Раненых много!.. Есть, говорю же вам!..

Пули жужжали, будто осы, и со смачными шлепками впивались в оштукатуренные стены. Где-то рядом ударил миномет. Дом, в котором они находились, содрогнулся от взрыва.

Полковник продолжал хрипеть в рацию, но на том конце провода его, похоже, не очень-то слышали.

Николай вел автоматный огонь по перемещавшимся между соседними домами фигуркам. Некоторые, падая, вставали и ковыляли в укрытие, некоторые оставались лежать неподвижно. И вдруг в воздухе послышалось противное шипение, переходящее в свист. Резкий хлопок где-то совсем рядом. Цыганков дернулся, выронил их рук автомат и всем телом повалился набок. Резкая боль в голове…

Кровь заливала глаза, лицо. А может, это была уже не кровь?! Он больше ничего не видел и не слышал.

Их тогда спасли невесть откуда взявшиеся танкисты. Из группы в пятнадцать человек осталось всего девять, включая тяжелоранеиных Николая и еще троих бойцов.