– Да хватит меня теребить как игрушку на самом деле! Ну что ты смотришь так на меня опять?

– Странные движения, как же странно ты двигаешься, я не могу к этому привыкнуть. Когда хочешь повернуть голову, поворачиваешься всем корпусом. Там, где можно повернуть просто голову ты и плечами поворачиваешься.

– Это от ошейника привычка, он ограничивал.

Корс провёл пальцами по явным мозолям, жесткой огрубевшей коже на шее Никто:

– Я виноват, из-за меня тебя заковали в него. Всё, что с тобой случилось с самого рождения, всё из-за меня. Твоя внешность, твой паралич, твои шрамы.

Никто молчал.

– А где он сейчас?

– Кто?!

– Твой ошейник?

– Остался у кузнеца, в Имении Арела.

– Почему ты не снял его раньше?

– Он всем нравился. Князю нравился.

– Ты правда подчинялся князю Арелу?

– В начале да.

– Он унижал тебя?

– Да.

– Также как и я?

Никто на минуту задумался:

– Нет, сильнее, и в тоже время нет… меньше. Он больше изгалялся физически, а ты словами сильно давишь.

– «Изгалялся физически», прекрасно звучит!

– Бил сильно, ломал нос, выбил передние зубы, чуть не сломал челюсть, а-а-а, ещё по колену…

– Хватит! Почему ты позволял ему?!

– Ему я выбил глаз.

– Вы ненормальные?!

– Мне самому нравилось. Мне нравились его игры.

Корс посмотрел на князя Арела, который всё так же, не изменив позы, сидел на кровати и слушал их разговор с каким-то чуть снисходительным выражением лица. Арел заметил взгляд Корса, и лёгкая надменная улыбка чуть тронула его красивые губы.

– Как бы ты не унижал его, он остается господином, – Корс был поражён, – он всё равно чувствует своё превосходство над простыми смертными, я «слышу» его! Скажи, он говорил тебе так же, как и я, о своём превосходстве? О том, что он истинный чёрный?

– Ну конечно! «Я князь, мне никто не ровня, только Демоны», – Никто усмехнулся, – ну и всё такое. Он такой же, как вы благородные чёрные по сути, ну может только сейчас просто чуть меньше выёбывается.

– Ты спал с Лисом. И с другими людьми князя ты тоже был?

– Да. Арел пустил меня по кругу.

– Не могу поверить! И Энрики Галас? Я не замечал за ним раньше подобного.

– Нет, у Энрики я только отсосал.

– Чёрт! Есть кто-нибудь с кем ты не поебался?!

Никто засмеялся:

– Есть, конечно! Вон твоих чёрных наёмников сколько много.

– То есть, со своими нечистыми, ты уже со всеми отдохнул?

– Тебя возбуждают такие разговоры?

– Просто, просто, в вашей среде царят такие, э… свободные нравы… и… и… я волнуюсь за дочь. За Карину, – выкрутился Корс. – Вы её насиловали? Тоже пустили по кругу? И не говори что это не так! Все её тут перетрахали.

– Нет, не так. Корс клянусь тебе, всё было добровольно.

– Хорошо, ты может, и нет, но князь Арел точно! Я его прекрасно знаю!

И Корс «услышал» вдруг, как Арел подумал немного презрительно: «Очень надо, она сама меня хотела и приехала ко мне в Замок, текла от меня». Корс, уловил отголоски эмоций Арела, когда тот подумал о Карине. Он словно сам стал князем и почувствовал его секс с Кариной в Замке. Её стоны под ним, её такие страстные объятия, явное желание и возбуждение. Карина действительно «текла» от князя, такой любви своей дочери к конченному извращенцу Арелу Корс никак не ожидал.

– О нет! Увольте меня! Это улавливать я не хочу! – закричал он.

– Я ничего не делаю, ты сам их ловишь, – сказал Никто, – ты очень проницательный.

– Да, специфика моей работы научила меня видеть людей насквозь, видеть даже то, что они хотят скрыть, – согласился Корс. – Но тебя я не разглядел.

– Я ведь не совсем человек, и, наверное, моя как ты выражаешься: «позорная внешность», сбила тебя с толку. Ты смотрел на мои татуировки и украшения и за ними не видел меня.

– Ты прав как всегда. И почему я не отправил тебе вместе с маской твои остальные вещи! Надо было отправить тебе всё, а не только маску и фамильное кольцо. Как-то некрасиво получилось.

– Наверное, ты не подумал об этом.

– Не подумал, честно, даже забыл о них.

– Ты не воспринимал меня как человека просто ещё.

– Но я же в знак примирения прислал маску! И… ещё свой перстень.

– Маску да, с одной стороны как знак примирения, а с другой, зная теперь, как ты относишься к тем, кто носит маску… Для тебя это признак раба, быть в маске постыдно и унизительно. Помириться хотел, но и унизил снова: ни кольца мои прислал, ни украшения, а маску. Мою позорную маску, чтобы я смог закрыть ею своё позорное лицо.