Штелле вынул листки с предложениями и раскинул их как карты. На первом был чертёж шарового крана. Потом чертёж смесителя. Дальше одноразового бритвенного станка. Пластмассовая одноразовая зажигалка. И так далее. Всё что месье и так будет выпускать. Чуть позже, а некоторые, как, например, пластиковую доску для сёрфинга, опоздает сделать. Кто-то там раньше запатентует. Но ведь можно оказаться и впереди первого. Всё в наших руках. Быстро перелистал перед, открывшим рот для отповеди Биком, и спрятал назад в портфель. Марсель ругаться передумал. Опять налил в одну харю не французский коньяк и выхлебал. Волнуется.

– А я как раз опасался вас, месье Тишков. Уж очень не простой вы человек. Известный композитор, теперь вот ещё оказывается и писатель, мэр не меленького города, да ещё и великий изобретатель. Не много ли для одного человека? Не из КГБ ли вы? – Бик снова налил, на этот раз всем.

– И какая же цель у КГБ? – Штелле развеселился.

– Завербовать меня. Сделать вашим осведомителем.

– Сам боюсь этого нашего КГБ. Что ж, давайте прощаться. Жду вас завтра в восемь утра по адресу Лаврушинский переулок дом 17. Это дом Союза Писателей. Там и заключим договор на книгу. Агентство по авторским правам находится в этом же здании, а напротив, как и сказала Елена Цезаревна стоит здание, в котором располагается Третьяковская галерея. До свидания.

Осталось провернуть в Москве два дела. Одно было из разряда трудновыполнимых, второе – почти не выполнимых. А если быть честным с собою, то второе было из области фантастики. И на оба дела всего один козырь. Песня. Та самая про великолепную пятёрку и вратаря. Пока по просьбе Петра обладающая записью Фурцева её в эфиры не запускала. Ждала его отмашки. Вот сегодня, если договорится с одним человечком, то можно будет отмашку и давать. Человечком был Анатолий Владимирович Тарасов. В первый же день московских гастролей Пётр договорился с Фурцевой, что она, используя свои каналы, устроит им встречу. Екатерина Великая не подвела. Сегодня в десять часов Тарасов будет проводить тренировку своему ЦСКА и заодно пообщается с "этим". Так передала Фурцева.

С "этим"? Ну, а чего хотел? Екатерина Алексевна при организации встречи упомянула о Петре, как о писателе. Тарасов, наверное, думает, что Тишков собирается книгу о хоккее написать. Разочаруем.

На стадион пропустили и даже проводили на трибуны, где орал на кого-то полковник Тарасов. Кто же не смотрел фильм "Легенда номер семнадцать"? Все и не по разу. Там Тарасов на себя не похож. Олег Меньшиков актёр великолепный, но совершенно на своего героя не похож внешне, даже габаритами, что уж говорить про физиономию. Этот был грузен и грозен. Кричал он как раз на семнадцатого номера, но скорее всего это был не Харламов. Хотя, потная красная физиономия и красная каска могли принадлежать и звезде с испанскими корнями. Не очень большим фанатом хоккея был Штелле и тем более того, который был в далёком прошлом. Того, где "наши" всех громили и олимпийские медали были результатом умений, а не счастливым стечением обстоятельств.

– Анатолий Владимирович? – дождавшись, наконец, окончания очередного "внушения" обратил на себя внимание Пётр.

– Писатель? – Тарасов в запале это почти выкрикнул.

– У вас ведь есть магнитофон. Вон музыка играет.

– Есть.

– Хочу вам одну песню дать послушать, – Пётр достал из портфеля катушку с плёнкой.

– А мне передали, что интервью будешь брать, – усмехнулся тренер.

– Ну, что вы, я детские сказки пишу. Совсем другой у меня к вам, Анатолий Владимирович, интерес. Но сначала поставьте песню, – а что, почему бы не с козырей зайти.

– Ну, пойдём в операторскую. Обещал уделить тебе десять минут, почему бы и песню не послушать.

Через десять минут козырь сработал. Извините товарищ Пахмутова и товарищ Добронравов. Для вас это просто песня. А Петру надо было договориться с Тарасовым и его начальством об очень важных вещах.

– Это ведь гимн настоящий. Ты написал? – после второго прослушивания смог оторваться от вида крутящейся катушки тренер.

– Вдвоём с дочерью. Я не большой фанат хоккея, а она каждую вашу игру смотрит по телевизору, – и это было правдой, Вика Цыганова с удовольствием смотрела по чёрно-белому небольшому экрану игры ЦСКА.

– Автограф для дочери нужен? – потянулся к карману Тарасов.

– Автограф? Почему бы и нет. Только всей команды на нормальном листке, но это потом. Сейчас можно я свою просьбу изложу? – Пётр отрицательно махнул рукой, когда оператор начал снимать плёнку с магнитофона. – Это подарок. Владейте.

– Слушаю. Валера, поставь ещё раз только тихо. Пусть играет.

– Анатолий Владимирович, я Первый Секретарь Горкома КПСС в городе Краснотурьинске. У нас есть команда по хоккею с мячом. Она играет в первой лиге. В середнячках. Хочу сделать её чемпионом. Просьба такая. Я, как только закончится сезон, отправлю к вам на обучение трёх лучших хоккеистов. Они будут с вами тренироваться до начала следующего сезона. Ещё по три человека будут приезжать в начале каждого месяца. Итого за пять летних месяцев на ваших тренировках побывает вся команда. Ну и время от времени будут тренера наведываться.

– Ха. Звучит как приказ, а не как просьба. И зачем это мне?

– Они привезут с собою кое-какие наработки. Вам понравятся.

– Мне? – Тарасов отстранился и с усмешкой оглядел Петра.

Надо вытерпеть. Слышал же, что характер у полковника непростой. Да и просьба не самая обычная.

– Уверяю вас, Анатолий Владимирович, обузой люди не станут, а нововведения появятся у вас уже на следующий день после того, как вы их увидите.

– У нас ведь разные поля, а значит и требования к спортсмену разные, – начал сдаваться Тарасов.