– Дорогой, подскажи, где мне можно взять пару килограмм нежирной свинины и специи для плова, – подошёл Пётр к кустистому.

– Армен меня зовут. Может баранины с курдюком? – оглядел весёлыми черными глазами клиента южный мачо.

– Не справлюсь, – признался Пётр, – Лучше свинина нежирная.

– Хорошо, пошли.

Пошли не к прилавкам. Пошли за кулисы. В какую-то подсобку. Там представитель другой южной национальности. Наверное, узбек. Выслушал просьбу про свинину и специи, хмыкнул, цокнул и исчез за дверью. Вернулся через пару минут с мешочком, даже через ткань и мясную вонь рынка чувствовался пряный аромат.

– Тут уже пёльный набор. На три плова хватыт, – протянул Петру мешочек.

Штелле развязал понюхал. Сказка.

– Ещё два таких мешочка, – а что дома будет своим девчатам готовить.

– Три рубля за мешочек, – изобразил пальцами пересчитывание купюр "узбек".

– Держи, – Тишков, достал из кармана красный червонец.

– А дыню не хочешь. Колхозница. Пальцы тоже съеш.

– Две.

– Ещё дэсят, – опять жест считальщика.

– Хоп майли, рахмат, – достал вторую десятку.

С мясом было сложнее. Мужик в кровавом фартуке из другой подсобки, не хотел делать вырезку. Пришлось достать очередную красненькую. Сморщив нос, мясник вышел.

– Армен, ещё бы мандарин, пару кило риса и сушёного барбариса.

– Всё будет дорогой, – кивнул горец.

– Во, ещё ведь надо красивую сумку матерчатую всё это сложить, – вспомнил Пётр.

– Съдес жди, – кивнул Армен и исчез.

Едва Пётр расплатился с мясником, появился и его гид. С собой нёс сумку из джинсовой ткани, наполовину заполненную чем-то.

– Двадцать рублей.

Пришлось доставать очередные красненькие бумажки.

То есть за пять минут лишился пятидесяти рублей. Не дешёвое мероприятие – ходить по колхозным рынкам. При заработке колхозника в месяц шестьдесят рублей оставить пятьдесят за одну сумку с дефицитными продуктами не первой необходимости даже не расточительность, а фантастика.

Одна из дынь в сумку не вошла и пришлось Армену провожать Петра до Волги.

– Денги будут – заходы, дарагой, – скорее всего, умышленно вдруг стал полохорусскоговорящим товарищ из солнечной Армении.

Таксисту тоже пришлось отдать червонец и плюсом пару мандаринок. Всю дорогу тот рассказывал о дочери, явно намекая на ошеломительный запах из джинсовой сумки.

Время приближалось к четырём, и нужно было поспешить. Люша обещала вернуться к шести вечера. Не успел. Плов дело не быстрое. Особенно если его правильно готовить. Чуковская уже переоделась, накрыла на стол и успела украсть две мандаринки, когда Пётр, наконец, порезал мясо на кусочки и стал нагружать в большие плоские тарелки желтовато-оранжевое блюдо из солнечных республик.

Самолёт в одиннадцать, и регистрация в 67 году, это не то мероприятие из двадцать первого века. Ни каких тебе ещё терактов. А значит и никаких разуваний. Сунул билет и гуськом вереницей, за бортпроводницей идёшь своими ножками к серебристому лайнеру. Плюс Пётр в последний момент, отпуская омандарининого таксиста, поинтересовался, а до скольки тот работает. Оказалось, что до полуночи. Вот на девять часов Пётр его и уговорил подать к подъезду.

Поэтому ели и прощались ни куда не спеша. Правда, Люша вдруг расплакалась уже в дверях.

– Как я жила до тебя? И как мне теперь жить? – и повытирала сопли и слёзы о воротник ужасного коричневого пальто.

Пора менять. Так к рубашке не подходит.

В Домодедово Пётр приехал раньше гражданина Макаревича. Он обошёл пару раз всё здание, но Яна Марковича не обнаружил. Тогда он разместился напротив входа и стал ждать. Не долго. Только сразу не узнал. Будущий председатель колхоза "Крылья Родины" приоделся. На нём было приталенное длинное чёрное пальто с серебристым каракулевым воротником и такая же шапка вроде высоких формовок у полковников из будущего. На ногах новые явно импортные чёрные ботинки. Красавец.

Штелле направился к Макаревичу, но тот отвернулся демонстративно и прошёл мимо. Не хрена себе! Что бы это значило? Пётр поднялся на второй этаж и стал сверху наблюдать за бывшим зэком и ювелиром. Но тот вёл себя вполне адекватно. Прошёл к буфету и встал в очередь. Простоял пять минут, взял стакан чая с ватрушкой и устроился стоя за высоким столиком. Ничего подозрительного. Тогда Пётр стал рассматривать пассажиров и всяких разных провожающих. Подумал, что они доигрались, и за Яном Марковичем слежка. Даже один мужик в коротком сером пальто и кроличьей шапке подозрительным показался. Вечно оглядывался, кого-то высматривая. Но нет. Мужчина нашёл вскоре искомого. Визави был в форме майора танковых войск. Почему танковых? Ну, петлиц издалека не видно, но то, что они чёрного цвета ведь видно.