– Придётся. По противоположной причине.

– Заинтересовали. Сегодня суббота. В понедельник. Знаете, где находится наш дом терпимости?

– Дом терпимости?

– Здание имеет множество входов и выходов с разных сторон, в нем полно переходов, лабиринтов и тупиков. До революции это был доходный дом Алексея Хомякова. Ходят слухи, что в годы НЭПа в нем размещался дом терпимости, Благодаря множеству лабиринтов, тупиков, выходов его посетителям удавалось избегать нежелательных встреч.

– Не слышал. Интересно.

– Дом стоит на пересечении Кузнецкого моста и Петровки. Красивое здание, найдёте. Ну, не буду больше задерживать, вон за вами уже очередь выстроилась, – снова протёр лысину платочком, и крепко сжав руку, отошёл.

– Пётр Миронович! – вот и Фурцева.

– Добрый день, Екатерина Алексеевна, – чуть снова не поклонился. Здесь бы выглядело не смешно.

– Пётр Миронович, не знаю плохо это, или хорошо, но Михаил Андреевич и Леонид Ильич хотят познакомиться с Машей… вашей, – и радостно щерится, вспомнила про рифму.

– И где они?

– Сейчас пошли в малый зал. Там отдельный стол для руководителей.

– Я про Машу и Таню.

– А я откуда знаю. Шучу, не пугайтесь. Твой человек их у входа в Кремль встретил и проводил в гостиницу, потом моему заместителю отзвонился, а он мне передал, – змея, Пётр аж взмок. Потерять этих пигалиц в Кремле.

– Уже послали?

– Конечно, – снисходительно улыбнулась Фурцева.

– Позвоните в номер. Пусть посланец возьмёт серый чемодан. Без песен ведь не обойдётся.

– Уже чемоданами песни возишь? – чуть пьяненькая Екатерина Великая прыснула.

– Приходится с вами, – лучший экспромт всегда получается после долгих репетиций. Вот и проверим эту поговорку.

– Как привезут, я тебя заберу. Веселись пока. Много не пей, – и ломанулась за Хренниковым.

Ну, осталось пообщаться с Абрамом Моисеевичем Ляссом. Заведующий лабораторией ЦНИИТМ. Как это расшифровывается? ЦНИ понятно – Центральный научно исследовательский. ИТМ – институт тяжелого машиностроения? Или точного. Военный, значит. Из Подольска.

– Абрам Моисеевич, можно вас украсть у дамы на пару минут, – зав. лаб. высокий почти лысый мужчина с остатками волос только в районе висков подливал вина крашеной шатенке, не очень и молодой и совсем не привлекательной.

– Вы ведь композитор? – орлом вылетел лауреат из-за стола.

– Поэт. Это к делу не относится. Я Первый секретарь горкома партии в городе Краснотурьинске. У нас там есть Богословский Алюминиевый завод.

– Знаю, даже знаком был с Рюминым, – покивал Моисеевич.

– Замечательно. Там есть литейка чёрная. Не большая. Насосное хозяйство и бронировка мельниц, ну, и по мелочи ещё всякой всячины льют. Тонн триста в месяц. Разговор о насосном хозяйстве. Нельзя ли ваши смеси там внедрить в этом году. У вас формальдегидные смолы? – Пётр отводил за руку товарища подальше от начинающего становиться шумным стола.

– Что, простите? Нет, у нас не пластмассы. У нас смеси на основе жидкого стекла.

Опять Штирлиц был на грани провала. Эдакое старьё. Даже не вчерашний, а позавчерашний день. И за это Ленинскую премию. Бред! Хотя ведь и живём в этом самом позавчерашнем дне. Как теперь выкручиваться. Ну, нет. Пойдём напролом.

– Абрам Моисеевич, а если к песку добавить не жидкое стекло, а эти самые смолы? Не пробовали? Я ещё дня четыре буду в Москве. Нужно встретиться, поговорить. Ещё такая идея есть. Берёте форму, накрываете слегка нагретой полиэтиленовой плёнкой. Потом ставите опоку. Герметичную. С патрубком. Засыпаете сухой песок и снова плёнку. Потом включаете небольшой вакуумный насос. Песок твердеет. Переворачиваете, не отсоединяя от вакуума. Устанавливаете стержни. И также со второй опокой. При этом вакуум не отключаете. Заливаете. Отключаете вакуум. Песок весь сам высыпается. Не нужна никакая регенерация. Только просеять. Чтобы плёнка не прилипла к отливке нужно из пульверизатора обрызгать её антипригарной краской. Лучше на основе спиртов. Быстрее высохнет. Метод резко увеличивает качество литья. Вот я вам на две Ленинских премии материала подкинул. Так, когда встречаемся?

– Пойдёмте сейчас со мной в гостиницу, я всех своих позову! – глаза горят, лысина блестит. Учёный!

– Не могу. Брежнев зовёт за свой стол. Песни петь. Завтра воскресенье, жду вас со всем коллективом в гостинице "Россия" в семь утра в холле. Не напивайтесь. Нужны ваши незамутнённые мозги.

– Пётр Миронович, где тебя черти носят. Брежнев тебя пока одного зовёт! – Фурцева. Вихрь в юбке.