Первый – последний. Любовь многолика
Читать

Первый – последний. Любовь многолика

Стихи и поэзия

:

cтихи, поэзия

.
Аннотация

«Раньше злыднями не были сроду мы,

Только будто сошли вдруг с ума

И клянём проклятущую родину,

Словно в чём-то повинна она…»

Первый – последний

М.В. Добужинский. Иллюстрация к повести Ф.М. Достоевского «Белые ночи». 1922 г.

Прииму

Раньше злыднями не были сроду мы,Только будто сошли вдруг с умаИ клянём проклятущую родину,Словно в чём-то повинна она.Будто всем нам дана в наказание,Но осмелюсь с опаской сказать,Что отдали её в растерзание,Невзлюбив, словно мачеху мать.Не пылая сыновней любовью,В озлоблении всех присных призвав,Можем мы искупить только кровью,Смыв грехи и из праха восстав.Но замечу, быть может, некстати я,Есть страна, есть всесильная власть,Подменили отчизны понятиеНа режим, ныне правящий всласть.Не на век, и в лихую годинуПусть всегласно осудит молва,С нею вместе судьбу я прииму,Как бы горькой она ни была.

Лучше не грешить

Мы и похуже времена, наверно, знали,Коль вспомним прошлое – гори оно огнём,Устали мы от новой лжи и обещаний,Что лис несёт с его коварной болтовнёй.Когда-то правил нами вор и уголовник,Отняв свободу и сгноив её до дыр,Теперь без кипиша командует полковник,Генералиссимуса меряя мундир.Коль кто не с ним, не миновать тому баланды,У нас свобода, каждый вправе выбирать,Его так накрепко сколочена команда,Гонять хоккей, в касанье судьбами играть.Всё строят, рушат, наплевать, что будет с нами,Сейчас ли, в будущем, пусть выбор не простой,Привык он с юности сражаться на татами,Кто в власть, как тать, забрёл, узнает гнев людской.Я не пророк, а лишь обычный обыватель,И не дано вопрос мне «быть иль нет» решить,Но если в мире справедливость есть, Создатель,Воздай им должное, чтоб правдой не грешить.

По поводу заседания президентского совета по русскому языку

Язык мы русский славили всем миром,Не знает кто его, тех просто жаль,И хоть вчера не шёл на званый пир к нам,Заставим Даля выучить словарь.Не каждый любит наш язык могучий,Хотя давно бы стоило понять:Средь прочих языков он в мире круче,Пора их все на русский заменять.Окружены мы вечными врагами,Не знают русский, а пора бы знать,«Едрёну мать» все говорят веками,Английский «фак» дано не всем понять.Что суть культур от мощи экономик,Понятно всем, кто «Капитал» читал,И даже всем известный в мире гомикВ эпоху Маркса музыку писал.Порой загадкой Ваши обороты,Толстых четыре, Пушкина лишь три.Простите нас, мы, верно, идиоты,Поскольку счёт понять и не смогли.Ну что тут спорить, барское ли дело,С Толстым – понятно, здесь же пра-правнук,Но Вы сражались яростно и смелоС толпой учёных всяческих наук.Язык наш – враг наш, дважды два – четыре,Но Вы стратег, всех лучше и умней,Сказали как-то: «Их мочить в сортире», —А вот кого, не помню, хоть убей.Цветёт страна, и спору нету даже,Пора бы вспомнить сталинский указ,Жить стало лучше, каждый русский скажет,А кто не скажет, значит, против нас.

Весёлая октябрьская

Не могильщик я, не сторожем на кладбище,Докатился, забулдыга, мол, и пьяница,Но ушедших вспоминать порою надо же,Ведь, не ровен час, и мы туда потянемся.И друзья все друг за другом с лентой строгою,Не выпендривайся, жди, как полагается,Там, где друг, туда и враг одной дорогою,Пусть один удачлив был, другой век маялся.И в беде бывали вместе мы, и в радости,Вспомним тех, кого уж нет, пока не чокнулись,И с бутылкою «Московской» крепкой гадостиРазольём по полстакана враз, не чокаясь.Век живи и век учись, что век недолог наш,Тот, кто нас призвал на свет, тому аукнется,То ль обнимешься ты с кем, иному в морду дашь,Но не всё же одному и вечно мучиться.Не Харон на лодке, воз унылый тянется,Остановки нет, цепочку за цепочкой для,Может, в будущем кому-то и помянется,Мы, как вся страна, давно дошли до точки, зря.

Дачное веселье

Дачный покой, шум листвы сквозь узорочье клёнов,Вновь долгожданный глоток вековой тишины,Свежесть аллей и дорожек, сосной затемнённых,Дятел, вороны, собака, что так мне нужны.Бьёт по стеклу за окном, словно времени метка,Но метроном не назойлив, знакомый мотив,И раскрывается веткой незримая клетка,Словно вспорхнула душа, рой фантазий открыв.Дело не в праздности лёгкой, свободе от вздора,Даже не в книгах вечерних, где греет так лист,А в осознанье того, что приблизится скоро,Но и не так уж и важен мой выход «на бис».Пусть и последний, все сцены банальны порою,Жизнь не театр, скорее дурной водевиль,И представление это невольно закроютИ Арлекин, и Пьеро, о конце заявив.Встанут родные, друзья, все в молчании строгом,Аплодисменты прощанья не будут нужны,Вспомнятся певчие птицы, собака, дорога,И успокоюсь с глотком вековой тишины.

Барбекю бабьего лета

День бабьего лета словноРазвлечься зовёт чуть-чуть,И гости разжечь жаровнюРешили для барбекю.Раздули угли до жару,Не стоит огонь так злить,Грозит мировым пожаром,Придётся слегка залить.Не сразу сготовят, ясно,Всему обозначен срок,И сочные ломти мясаРазбрызжут вскипевший сок.Не я шашлыков любитель,Мне в праздник привычней стол,И буду пусть лучше зритель,Коль пир на пикник пошёл.А гарь не терплю и с детства,Палёных сороковых,Закланных на звероедство —Я б лучше не видел их.Я русский, не иностранец,Но жарить – не мой вопрос,Толстой – вегетарианец,И Репин жевал силус.Есть мясо – тут нет и спору,Коль сил наберёт мужик,Но день посвящать обжорствуНе стану и не привык.Но жизнь шагреневой кожейВ событье каждого дня,Так время убить – ну что же,Оно не щадит меня.

Глядя через осень на эстакаду раменки

Спалило палевым окрасомВ округе зелень, посмотри,Уныло, тускло и безгласноСквозь ветви нотой фонари.В порывах ветра облетелаНарядов золотых листва,Взгляни, моргнуть мы лишь успели,А словно осень не была.А как цветистою палитройНас щедро оделял сентябрь,Казалось, сказка, только быстроЕго богатство вихрь украл.Здесь осень Пушкина и прозаТургенева заключена,Фантом симфоний Берлиоза,Вивальди «Года времена».В круженье звуков лес окрашен,Печален осени наряд,И съёжились гармони башен,Чьи окна-клавиши горят.Пусть и пришедшему не рады,Не будем осень зря гневить,Растянет стрелка эстакадыНам указанье в путь спешить.Долой унылые сомненья,Так благодатны дней мечты,И будем ждать без сожаленийДушевной снежной чистоты.

Взглянув в окно

Не пожар полыхнул, покраснели от ярости кроны,Слух прошёл о несчастье, мол, лето сентябрь затравил,И боярышник красные ссадины в листьях зелёныхОбнажил, словно дробью пробитые раны рябин.И дрожат эти дни непогоды испуганным зайцем,По просёлкам ночным, наугад, затаясь в холода,Кто-то ждёт бабье лето – поди ты его распознай-ка,Не заметили мы, бабы с возу, кобыла в бега.Взбеленились ветра и берёзы растрёпанной ветвиОбокрали, под утро к рукам позолоту прибрав,И нахохлился, перья поджав, куст жасмина наседкой,Все цвета растеряв, сразу курицей мокрою став.Что пунктиром дожди, так усердно чертили мы в школе,В первый класс поступив, в дневнике за погодой следя,И в окно заглянув, будешь вновь вспоминать поневоле,Проскользнуло как лето в лета, что догнали тебя.
в официальном магазине Литрес

Без серии

Избранное
Сметая сор стихов смятенных
Мой «Киото гарден»
Стихи для внучек и внуков
Избранное IV
Первый – последний. Любовь многолика
Воспоминания
Частичное затмение. Без маски
О Русь…
В смирении желать невозможного
Отцвели уж давно… Частичка чёрта в нас. Книга тридцать пятая. 50 стихотворений