Это было далеко не первое место, где уже пытался устроиться Сомов. Как только он покинул цирк, то поначалу опрометчиво двинулся на постоялый двор и попал неприятную ситуацию, когда хозяин гостиницы открыл амбарную книгу и попросил личную грамоту, чтобы записать данные постояльца. Виктор на ходу сочинил маловразумительное объяснение, что бумаги остались на улице в багаже и еще долго оглядывался, быстрым шагом удаляясь от постоялого двора и опасаясь преследования.

Уже в темноте беглец выбрался за пределы города и первую ночь провел на клеверном поле, зарывшись в огромный как дом стог сена. В стогу было уютно – сухо тепло и хорошо пахло свежескошенной травой. Однако Сомову не позволили здесь задержаться надолго и даже выспаться толком не дали. Рано утром его разбудили громкие крики крестьян, которые с косами и вилами вышли на полевые работы. Пришлось с большой неохотой вылезать из стога сена и прощаться с этим удобным, но как оказалось ненадежным укрытием. К полудню Виктор вышел к развалинам старого кладбища, где наткнулся на полуразрушенный склеп, в котором и устроил себе временное убежище. Здесь беглец провел некоторое время, предаваясь тяжелым раздумьям, что делать дальше.

Самым разумным решением было бежать из Маркатана в любой другой город, а лучше всего в другую страну, где беглеца точно не станут искать. Существовало два быстрых способа покинуть Останд – по железной дороге или морским путем. Оба способа требовали документов и денег, которых у Виктора не было. И оба варианта предполагали возвращение в город. Это было опасно, но как не крути, а возвращаться было надо. Хотя бы для того чтобы проверить, а не поддался ли господин Сугис напрасной панике и не ошибся ли насчет сыщика, разыскивающего беглого раба. Внутри Сомова еще теплилась слабая надежда, что может быть, как-нибудь все обойдется.

Ночь, проведенная в стогу сена, заставила Виктора вспомнить об игре Assassin's Creed, в которой главный герой тоже прятался в сене и довольно успешно перемещался невидимкой по городу. Игра рекомендовала использовать стога сена, деревья, заросли кустарника и колодцы как укрытия в случае опасности. Ну что ж, поиграю в ассасина, с самоиронией подумал Сомов, а главное буду надеяться на свой респектабельный вид, который раньше защищал не хуже укрытия. Гитару как слишком приметный объект Виктор оставил в склепе. Оставил с сожалением, понимая, что возможно сюда он больше не вернется. А насчет меча колебался недолго и поместил его за спину в потайные ножны – как оно там сложится еще неизвестно и лучше быть готовым к любым неожиданностям.

В город Сомов входил закоулками. Первое время он настороженно озирался по сторонам и вздрагивал при каждом появлении стражников, но постепенно успокоился. Слишком много людей перемещалось по улицам Маркатана, и в городской толпе было несложно затеряться. Отряды стражников встречались редко и были не в состоянии обращать внимание на каждого прохожего, а дорогая одежда Виктора исключала его из круга лиц, на которых стража смотрела с подозрением. Даже если у стражей порядка и было его описание, то гогглы скрывающие глаза и почти треть лица делали беглеца неотличимым от тысяч других таких же горожан. И все же Сомов перестраховался и как только представилась возможность стал перемещаться по городу самым безопасным способом – на омнибусе. Разглядеть лица тех, кто едет внутри высокого омнибуса с грязными стеклами, было практически невозможно.

Общественный транспорт довез Виктора до рыночной площади. Здесь он окунулся в толчею покупателей и продавцов, прошелся по торговым рядам и осторожно приблизился к цирку. Вокруг шатра было непривычно тихо. Оркестр не играл и никого из артистов видно не было. От афиш остались только обрывки, а на пологе над входом, свежей краской, криво и с подтеками, было наспех написано: «Цирк не работает». Надежды на то, что все обойдется, рухнули и отозвались мучительной болью. Сомов переживал не только за себя, но и за судьбу цирковой труппы, со стыдом осознавая, что именно он является причиной разразившихся неприятностей. Как узнать, что произошло в цирке, где сейчас находятся артисты и не нужна ли им помощь? Нагло сунуться в балаган с риском нарваться на засаду? Виктор не позволил совести толкнуть себя на безрассудный поступок. Он посмотрел на высотные здания, окружающие рынок. Хорошо было бы понаблюдать за тем, что происходит внутри цирка с высоты, как советовала игра. Однако в отличие от виртуального игрового мира, в Маркатане никто оставлял приставных лестниц ведущих на крыши зданий, не свешивал сверху вниз удобные веревки, а по стенам домов Сомов лазить не умел. Впрочем, даже если бы и умел, то не трудно было представить, какое огромное количество любопытных зевак сбежалось бы поглазеть на человека, карабкающегося по стене. Не зная, на что решиться, Виктор еще долго топтался на месте, с грустью глядел на ярко раскрашенный балаган и терзался муками совести. А потом Сомов решительно надвинул гогглы на глаза, резко развернулся, взметнув полами плаща, и твердым шагом пошел прочь. Он уходил навсегда. С цирковой жизнью было покончено, но жизнь продолжалась. Пришла пора не только изменить род деятельности, но и поменять страну пребывания.

Виктор сел в переполненный омнибус и поехал в порт. Спустя час их гужевой транспорт выкатился на портовую набережную и сквозь маленькие окошки беглец увидел корабли, которые заполнили всю гавань. Одни суда были пришвартованы к причалу, другие стояли в ожидании своей очереди на рейде, третьи, с частично расправленными парусами плавно скользили по обширной акватории реки. На причале дымила и вовсю работала портовая машинерия: козловые, консольные и стрелковые краны с цепными полиспастами, лебедки с пневматическими цилиндрами и прочие агрегаты. Устройства в основном были стационарные, но имелись и мобильные на паровом приводе, которые передвигались по рельсам. Большинство машин выглядело странно, словно внутренности разобранного и увеличенного в сотни раз механического будильника. Обслуживающему персоналу приходилось довольно часто осматривать и смазывать механизмы из огромного количества сцепленных между собой разнокалиберных шестеренок, поэтому кожухи к ним не предусматривались изначально. В лучшем случае над машинами крепился навес от дождя. А потом Сомов обратил внимание на то, что кроме простых обывателей и портовых рабочих набережная буквально кишит морскими офицерами, таможенниками, стражниками и солдатами. Их было так много, что беглец застыл на своем месте и не рискнул покинуть безопасный омнибус. Виктор проехал мимо порта в сильном раздражении и беспокойстве. У него, конечно, имелся запасной вариант – железнодорожный вокзал, но это была уже последняя его надежа. Денег оставалось только на одну единственную поездку в городском транспорте.

 Немного не доехав до городского железнодорожного вокзала, Сомов выбрался из омнибуса. Последний отрезок пути Виктор предусмотрительно проделал пешком. Он вышел на привокзальную площадь, бегло осмотрелся и поставил ногу на низенькую подставку для обуви перед чумазым мальчишкой с банкой ваксы и двумя щетками в руках. Пока пыльные сапоги Сомова приводили в надлежащий вид, соответствующий зажиточному горожанину, сам он внимательно изучал местность. Как гласила игра, практически у каждого задания есть несколько способов прохождения. На площади стоял памятник императору на вздыбленном коне, застывшему в позеленевшей бронзе, вокруг которого шло непрерывное движение транспортных средств, ненадолго притормаживающих у ступеней вокзала для выгрузки пассажиров. Само здание вокзала было широкое приземистое, сложенное из темно-рыжего кирпича и имело декоративную когда-то белокаменную, а сейчас изрядно посеревшую отделку. В центральной части здания возвышалась шатровая башня, увенчанная длинным металлическим шпилем, а прямо под башней располагался огромный чуть выступающий вперед диск часов с черным циферблатом, разбитым на десять делений на котором удобно устроились голуби. По фасаду здания шел ряд высоких решетчатых окон, а посередине были прорезаны три арочных проема без дверей, которые прикрывал портик с серыми колоннами и надписью «Маркатан» из потускневших медных букв на треугольном фронтоне. Несколько стражников в облегченных доспехах с плюмажем на шлемах и в красных коротких плащах скучали в тени портика и лениво поглядывали на протекающий мимо поток граждан. Еще один отряд стражников патрулировал площадь по периметру и неторопливо, но неумолимо двигался по направлению к Сомову. Сердце беглеца застучало быстрее. Виктор с деланным спокойствием, дождался, пока малолетний чистильщик обуви закончит свою работу, бросил ему медную монетку, повернулся к приближающимся стражникам спиной и пошел вдоль сплошного ряда домов, которые с трех сторон обступали площадь. Заметив по пути какую-то лавку Сомов, не задумываясь, открыл дверь, звякнувшую маленьким колокольчиком и нырнул в полутемное помещение. Притворившись, что разглядывает витрину перед собой Виктор краем глаза проследил в окне за стражами порядка, которые покачивая красно-белыми перьями на шлемах проплыли мимо лавки и только после этого перевел дух. Беглец глянул на свои руки – они находились в легком треморе и были позорно мокрые. Нелегко было быть невидимкой.

– Интересуетесь мечами смерти? – раздался у него за спиной скрипучий старческий голос.

Сомов вздрогнул и только теперь заметил, что перед ним на витрине за толстым стеклом лежат на черном бархате и сверкают полированной сталью мотоциклетные рукоятки магических мечей. Оказалось, что беглец забрел в лавку магических товаров. Он обернулся. Позади него стоял благообразный седой старичок и рассматривал его сквозь огромные гогглы с множеством торчащих в разные стороны радужных линз.

– Хотите дополнить магическим оружием ваше любопытное устройство за спиной? – проницательный старик хитро улыбнулся, – Или желаете заменить бутафорские гогглы на настоящие?