— Действительно, Вальтер Гордон тут записан, — кивнул он. — Можете как-нибудь подтвердить, что это вы?

Я даже не знаю, что сказать на такие меры предосторожности в обычной школе, но я им был только рад – для меня же лучше, если всякие подозрительные типы не смогут проникнуть в школу и принести с собой неприятности.

— Такеши-кун! — раздался злой крик старого мужчины, который почему-то бежал к нашей парочке. — Ты опять достаёшь прохожих?! — пожурил старик юношу взглядом. — Сколько раз я тебе говорил не цепляться к людям без причины?

— Н-ну так он выглядит подозрительно! — попытался защититься «Такеши-кун».

Вот ведь, Японцы – они расисты еще те.

— Ты у него за спиной оружие увидел, что ли?

Вообще-то, у меня есть арсенал для целой страны, а то и больше – раз уж я буду без способностей, то я решил на полную использовать сокровища из Пандоры, которые мои рыцари так бережно копили. Сейчас в инвентаре разных артефактов на все случаи жизни у меня действительно больше, чем у целой страны. И это не говоря о стандартном огнестрельном оружии, которым я также запасся.

Но говорить им это я, конечно же, не стал.

— Но ведь… — сдулся молодой охранник, и выглядел он при этом грустным.

— Простите его, Вальтер Гордон-сан, — улыбнулся мне старик. — Я как раз ждал вас, чтобы проводить к директору. Она сказала мне пропустить вас.

Как я и думал, без встречи с директором не обойдется. Оно и понятно – должна же она хотя бы познакомиться со мной.

Школа Сакурадзай состояла из нескольких корпусов, и каждый корпус был не слишком-то большим. Точнее, это было трехэтажное здание, по размерам сравнимое с тем домом, в котором я арендую квартиру.

Вроде эти корпуса включают в себя отдельный классы – от «А» до «E» английскими буквами, в которых люди расположены согласно их навыкам и перспективам. В классе «А» довольно много талантливых людей. А в классе «В» их гораздо меньше. Правда, вроде оценивается очень много факторов, а не только их академические способности, поэтому нельзя сказать, что в классах «D» и «E» учатся одни тупицы.

Как бывший Е-ранговый авантюрист я могу смело сказать, что эта система мне не нравится!

Но, как бы там ни было, я пришел сюда не для того, чтобы детишек уму-разуму учить – я ведь и сам тот еще неуч, «троечник» по натуре, и из университета меня выпнули за плохое поведение. Так что я могу их научить только тому, как списывать – впрочем, чувствуется мне, они были бы вовсе и не прочь узнать, как это делают умелые люди.

Моя цель крайне проста – найти «Сердце Техносити» и украсть его, желательно незаметно. На школоту мне дела нет, и именно поэтому я стал учителем Музыки.

Ну серьезно, не всучат же учителю музыки целый школьный класс.

Кабинет Директора находился в специальном корпусе для учителей и рабочего персонала. Обстановка в ее кабинете мне понравилась своим минимализмом, да и в целом, Директор создавала впечатление весьма опытной женщины, которая долгое время варилась в котле, называемом жизнью.

[Руми Кусуми. 3 ур.]

Директором была женщина в возрасте, но еще не постаревшая окончательно – с виду ей больше сорока пяти не дашь, но когда я собирал информацию, то узнал, что ей уже пятьдесят два. Выглядела она весьма уверенно, а немного пухлое лицо наделяло ее аурой добра – будто любящая мать смотрит на тебя.

— Доброго дня, Руми-сан, — вежливо поклонился я ей при входе.

— И вам, Вальтер-кун. Я очень много слышала о вас от человека, которому полностью доверяю, — по-доброму улыбнулась она мне. — Он вас очень нахваливал и говорил, какой вы хороший студент. Думаю, с такой рецензией я никак не могла упустить вас, — тихо засмеялась она.

Я бы посоветовал директору больше не доверять этому человеку – всего один звонок моего друга, и он уже соврал этой милой женщине.

— Что вы, что вы, — махнул я рукой, неловко улыбаясь. — Люди склонны преувеличивать, когда говорят что-то хорошее. Мои навыки далеки от похвалы.

— А вы, похоже, весьма скромны, — кивнула она, показывая одобрение. — Могу сказать, что мой знакомый не солгал. Судя по всему, ваши познания в музыке крайне высоки, — похвалила она меня на ровном месте. — Но, я думаю, позволять вам вести лишь дополнительный предмет – это будет большим упущением для нашей школы, — прищурилась она. — Такие талантливые и искусные люди должны принимать участие в жизни многих учеников.

И в этот момент внутри меня зародилось беспокойство. Создалось такой чувство, что на мою шею уже набросили петлю, а теперь зачитывают приговор.

— Что вы… — собирался было начать я обороняться, но она меня перебила.

— Нет, ты не подумай – я ни в коем случае не считаю, что занятия музыкой не важны, но как директор школы я ставлю предметы и обучение на второй план. Самое важное для меня – это подготовить детей к такому испытанию, как взрослая жизнь, — попыталась она объяснить. — Вальтер-кун, ты сам совсем недавно вступил в это общество и еще не успел понять всех тягот жизни, но наверняка уже сталкивался с проблемами, которые оказались неподъемно сложными, — стала она серьезнее. — Не всем нам быть руководителями компаний и политиками. Кто-то из этих детей может стать рок-музыкантом, кто-то — продавцом в супермаркете, а кто-то — режиссёром фильмов. И требовать от них того, чтобы они обучались сложным математическим уравнениям и химическим реакциям – это не то, что должна требовать школа. Прежде всего, школа – это место, где детей готовят выживать, — проникновенно сказала она, даже меня заставив поразиться. — Жизнь – не простая игра. Она давит, ломает, а потом дает время восстановиться, чтобы ударить с новой силой. Я знаю многих людей, Вальтер-кун, богатых и бедных, сильных и слабых, готовых и не очень. И никого из них не миновала эта участь. Поэтому школа Сакурадзай должна сделать все возможное, чтобы показать детям какого это быть взрослым. Вы меня понимаете?