— Нет, — сморщившись ответил Диармайд.

— Какова причина твоего желания вступить именно в мой клан?

— У вас внушительное влияние в Египте, но вы уже давно не участвуете в новых конфликтах, предпочитая держаться особняком. Вы поддерживаете Фараона и нынешнюю вертикаль власти, а также служите гарантом законов Египта.

— Почему тебя так интересует фараон и наша роль гаранта законов? — Арбет остановился, пристально вглядываясь в обильно потеющее, полное боли лицо Диармайда.

— Я восхищаюсь силой Фараона. А роль клана в обществе обеспечит мне лучшие позиции, если я совершу какую-то глупость, — кривясь от боли, еле слышно прохрипел Диармайд.

— Какую глупость ты собираешься совершить? — посчитал, что добрался до самого интересного Арбет.

— Я хочу достичь вершин, — ни секунды не колеблясь ответил Диармайд.

Допрос не прекращался. Арбет не щадил парня, время от времени повторяя вопросы и меняя их формулировку. Всё закончилось только когда Диармайд потерял сознание.

— Наконец-то! — выкрикнул Луиджи, бросившись к кровати Диармайда. Он не узнавал обстановку вокруг, но судя по богатству убранства, он до сих пор находился в поместье Техути.

— Ну и напугал же ты нас, Ди, ты проспал почти неделю, — Мелисса заботливо стёрла мокрой тряпкой пот с его лба. — Как ты себя чувствуешь?

— Вы уже прошли допрос? — Диармайду едва хватило сил, чтобы повернуть голову на бок.

— Да, прошли, как и ты. Теперь нам осталось получить татуировку клана на руку и принести присягу на банкете. По решению Арбета — мы войдём в свиту его сына, а ты ещё и будешь сопровождать его в академии.

Диармайд расслабился, облегчённо выдохнув. Его ложь и лукавство во время допроса не раскрыли.

— Ди, какого чёрта ты ворвался к этим магам ночью? Ещё и нам ничего не сказав. Представь, как мы удивились, обнаружив записку у тебя в комнате! — Луиджи не на шутку разозлился, он через слово вставлял маты и сердито прожигал Диармайда взглядом.

— Как ты думаешь, что сильнее оценит эксцентричный глава рода, склонный к неожиданным и эпатажным поступкам: ночное наглое проникновение, с целью показать себя или стук в двери от малоизвестного мага?

Мелисса одобрительно улыбнулась объяснению Диармайда.

— И что мы будем делать дальше? Куда подевалась твоя жажда свободы?

— Просто исполняй приказы Арбета и ни о чём не беспокойся. Всё идёт по плану.

Почему все артефакты, вытягивающие правду, так сильно вредят организму? У Диармайда было много времени, чтобы подумать над этим и множеством других вопросов. К нему заходили врачи, пичкали зельями и натирали повреждённые участки тела мазями — приятного было мало.

За неделю, которую парень провалялся на кровати, его навещали только Лу и Мелисса: оба счастливые, как обожравшиеся орехов белки. Позитив из них так и пёр наружу, хоть они и пытались это скрыть, не понятно зачем. Луиджи казался дёрганым и нервным, несколько раз у него было такое лицо, словно он собирался разродиться откровением, но не решался, одёргивая себя в самый последний момент. Диармайд знал, его впереди ещё ждёт этот разговор. Знать бы ещё о чём Лу так не терпится поговорить?

— Вы уже можете передвигаться, — вынесла вердикт обхаживающая Диармайда медсестра. Девушка проверила зрачки, поставила таблетки на тумбу, рядом с кроватью, и ушла.

Диармайд лежал в чужом доме, не имея ни малейшего представления о своих дальнейших действиях, краткосрочной перспективе. Его метания нарушил Арбет.

— А ты быстро восстановился, — он подтащил к кровати стульчик, его ножки мерзко скрипели, скользя по паркетному полу.

— Моему организму не привыкать восстанавливаться после тяжелых повреждений.

— Знаю, мне скинули твои медицинские данные. Ну и странное же у тебя тело парень, — четырнадцатилетний, на вид, парень с нахальным лицом, стал выжидающе смотреть на Диармайда.

— Как идеально всё выходит, — наконец заговорил он, — мне нужен сильный маг, чтобы защитить сына в академии и вот он — ты. Не думаю, что я сам смог бы найти более подходящего кандидата. Я, знаешь ли, не привык к подаркам, падающим мне на голову. Слишком уж это всё кажется мне подозрительным.

— Вы провели допрос, — пожал плечами Диармайд, от такого действия голова закружилась и затылок пронзила острая нарастающая боль, парень терпел, стараясь не подавать виду.

— Я провёл допрос… и понял, что ничего не понял. Глаза сделали тебя не восприимчивым даже к артефактам, потому я не знаю, что ты скрыл. Но, я уверен, ты от меня что-то утаил. Скажи мне, что же тебе нужно?