Шрифт:
— Сир, вы хорошо подумали? — спросил Тим.
— Да, господа. Я все взвесил.
— Тогда мы бы хотели взять у вас анализ крови. Есть опасения, что вам нужна несколько иная модель имплантата.
— Хорошо. Когда?
— Завтра.
— Благодарю вас, господа.
Император поднялся с места. Мы последовали его примеру. У двери он обернулся.
— Господин Гримальди, через две недели будут отмечать мое шестидесятилетие. Вас ведь это интересовало?
— Так, что вы еще можете? — беспардонно спросил Тим.
— Только читать в душах, больше ничего.
— А считывать информацию с магнитных лент не пробовали?
Император усмехнулся.
— Нет.
— Попробуйте.
11. Путь свободы — 4
Было любопытно смотреть на это действо. Я стоял у окна своего кабинета и наблюдал. Сначала ко входу института подъехала машина с охраной. Из нее высыпала пара дюжин одетых в черное солдат. Двое застыли по бокам ворот с автоматами наперевес. Остальные выстроились вдоль дорожки ко входу в наш корпус. Потом появились еще три персонажа с металлоискателями и собаками, натасканными на поиски взрывчатки. Они добросовестно облазили институтский сад и все этажи здания, с первого по четвертый.
«Интересно, Дитрих действительно надеется так обезопасить себя или пыль в глаза пускает?»
«Ни то и не другое. Пускать пыль в глаза? Нам? Этим? — Тим усмехнулся. — Думаю, он просто поленился отступать от традиционного ритуала».
Наконец, показался Император. Он решительно шел по дорожке в сопровождении еще четырех охранников.
Когда он вошел к нам в кабинет, охрана, слава богу, осталась за дверью.
— Добрый день, господа! — он был весел и решителен.
Мы предложили ему сесть.
— Не передумали?
— Нисколько. Я попробовал вчера считать информацию с дискеты. Не очень удобный вид записи — двоичный код, но я быстро научился конвертировать. Откуда вы знали?
— Из собственного опыта, — Тим улыбнулся. — Заверните рукав, пожалуйста. Мы возьмем кровь из вены.
И тут я почувствовал прикосновение сканирования. Взглянул на Тима. Тот замер на месте, улыбка сошла с его лица.
— Не получится, — жестко сказал он. — Сир, или вы нам доверяете или нет!
— О чем вы? — Дитрих явно пытался сделать хорошую мину при плохой игре. Что, наткнулся на стенку?
— Вы можете подслушивать наши ментальные разговоры, — объяснил я.
— Но сканировать нас вам не удастся.
Дитрих широко улыбнулся.
— С моими подданными этот номер обычно проходит. Извините, господа. Я вам, безусловно, доверяю, — он завернул рукав. — Делайте, что собирались.
Игла вошла в императорскую вену, и в шприце заклубилась кровь.
— Сир, вы чувствуете боль?
— Нет, на мне печать Пантократора. То есть не так, как другие люди. Но я понимаю, что происходит.
Тим кивнул, вынул иглу, перелил кровь в пробирку. Посмотрел.
«Рауль!»
Он сунул мне пробирку, словно это была граната со снятой чекой.
«Смотри!»
Черт! Почему мы этого сразу не заметили? Из-за дурацкой дискуссии о сканировании?
Тим повернулся к Императору и спокойно сказал:
— Сир, у вас яд в крови.
Дитрих был спокоен, как индеец.
— Да, у меня были такие предположения.
— Предположения! Под капельницу, быстро!
Императора вытолкали в соседнюю палату и уложили на кровать. Тим подготовил капельницу.
— Кстати, у меня для вас еще одно известие, не знаю уж, приятное или нет.
Дитрих вопросительно посмотрел на Тима.
— Да?
— Сир, вы знаете, что вы не человек?
— Предполагаю.
В геноме императора Дитриха Второго оказалось семь десятых процента генов (и комплексов генов), характерных для Высших, почти полтора процента — для Иных и восемь десятых — для пасси. То есть почти тридцать процентов видоспецифичного набора Высшего и более сорока Иного. Остальная часть генома совпадает для всех трех видов.
При таком геноме функция биологического контроля должна была работать, пусть и не в полном объеме. Но не работала. По крайней мере, Дитрих не мог контролировать свой организм.
Я записывал на дискету историю болезни. Неизвестный яд органического происхождения. Капельница, увы, мало помогла. Концентрация яда в крови увеличивалась. Применили детоксикационную гемосорбцию. Это оказалось более эффективным. В конце процедуры я счел состояние императорской крови вполне приличным. Дитрих вызвал к себе своего личного врача, и мы смогли передохнуть.