– Но что вы называете приманкой?
– осмелился спросить Ван Джуда.

– Великая Вселенная! Он не понял!
– воскликнула черная соседка Аны. Древний закон - жизнь за жизнь, смерть за смерть! В середине раковины будет один из нас, и таких добровольцев у нас уже более полутора миллионов!

– Прибавьте к ним еще и меня, - сказал Ван Джуда.

– Исключено!
– затряс головой председатель.
– Десмод не пойдет в ловушку за человеком. И тем не менее мы приглашаем вас принять участие в этой охоте. Вы уже знаете, что долгое время ваша планета была, так сказать, подсадной уткой в охоте десмодов на нас: как только у вас разражалась война, потоп, землетрясение, и ужас десятков и сотен людей, этот тысячекратно усиленный сигнал бедствия разлетался по Вселенной, самые молодые и горячие из нас не могли оставаться в бездействии и бросались к вам на помощь. И возле Солнечной их незаметно подстерегали десмоды. В память тех, кто не вернулся, мы просим вас: заманите, как и прежде, десмодов к Земле. Мы откроем брешь в пульсирующей защите, и десмоды, вообразив, что у вас разразилась очередная катастрофа, ринутся к Земле, ориентируясь на ваш страх, который вы должны будете разыграть...

– А вы уверены, что мы согласимся на столь пассивную роль?
– быстро спросил Кончанский.

– Да. Во-первых, это может приманить в ловушку сразу большое число десмодов. А во-вторых... мы думаем, что для того, кто будет находиться в "раковине", это сократит время ожидания.

На это уж никто из землян не мог возразить.

– Ждите нас через шесть земных дней.
– И экран погас.

– Здесь, - кивнул Магавира, делая второй круг над озерком.
– А что это за белая пена вдоль берега? Как хотите, на воду не сяду.

Амфибия взяла вправо и пошла над просекой. Два беловатых облака разметнулись в разные стороны; расчищенный от многолетней нетронутой пыли, темно-синей посадочной полосой проступил внизу асфальт. Как только колеса коснулись его, Рычин, Кончанский и Альгимантас Ота, которого взяли за исключительное знание местности, сдвинули колпаки кабин и одновременно спрыгнули на асфальт.

– Синхронность, которой позавидовали бы и десмоды, - мрачно прокомментировал Рычин.
– Кстати, не проговорись тогда наши старшие братья по разуму об этой синхронности - черта с два мы догадались бы, что искать надо именно здесь. Зато теперь... Минутку, Маг, дай-ка по этому папоротнику из десинтора - там, полагаю...

– Э-э, заповедник ведь!
– вмешался Альгимантас.

– Это у нас генетический всплеск, - пояснил Кончанский.
– У всех кочевников страх перед пресмыкающимися в крови. Ты сохранил от кочевников что-нибудь, а, Рычин?

– Кроме кочевой профессии - незаурядные внешние данные.

– Гм, а это что?

У подножия двухметровых папоротников валялся желтый круг с изображением чашки и блюдца.

– Искомая "Лесная лилия", - пояснил Ота.
– Вправо, метров двадцать.

– Не мог сесть на крышу, пилот экстра-класса, - бросил Рычин через плечо Магавире и вломился в заросли.

"Лесная лилия" или, вернее, то, что от нее осталось, открылась внезапно. Круглое здание без крыши, по форме действительно напоминающее цветок, было оплетено цепкими лапами необыкновенно разросшейся малины; в чаше этого деревянного цветка, словно тычинки, торчали замшелые пеньки, бывшие столики с табуретками.

– Воспоминания официантки Алдоны Старовайте, - бодро процитировал Кончанский.
– "В тот вечер, как всегда по субботам, танцы начались около семи..." Но, коллеги, где же тут развернешься?

Он попытался совершить изящный пируэт в ритме вальса бостона - "Пьям, па-рар-ра, пьям па-па!.." - и тут же запутался в перехлестнувшей перильца малине.

– Танцевать спускались вниз, на утоптанную площадку, - со знанием дела пояснил Альгимантас.
– Там потемнее...

– Значит, мы не можем быть уверенными в одновременности всех пяти несчастных случаев, раз было темно?

– Послушай-ка, старина, - урезонил его Рычин, - будем искать не противоречия, а подтверждения нашей гипотезе. Помните: "Раздался дружный крик всех пяти девушек", - значит, девицы завизжали одновременно, иначе Старовайте с ее обстоятельностью обязательно указала бы на последовательность событий.

– Что ты меня уговариваешь?
– пожал плечами Кончанский.
– Я-то тебе верю. И Ота верит. Это Совет - тот не поверит.

– Мы сунем под нос Совету данные такой убойной силы...

– Ну и какие данные мы получили сегодня? Случай обычного пищевого отравления, да еще и чуть ли не столетней давности.

– Заметьте - _одновременного отравления_, - вставил Ота.

– И учти, - Рычин поднял палец, - что из всех посетителей "Лесной лилии" эти пятеро были настоящей приманкой для десмодов. Еще бы, участники симпозиума по дезактивации искусственных спутников, когда-то использованных для захоронения ядерных отходов... Запасы той неведомой субстанции, которой питаются десмоды, у этой пятерки были максимальными. Ведь не тронули же они девушек!

– Но-но, - сказал Альгимантас.
– Это еще ничего не доказывает.

– Не будем спорить о вкусах десмодов. Пора собираться обратно.

– То есть как это обратно?
– всполошился Альгимантас.
– А все то, что свалилось на этот уголок в последующие годы?

– Но Зарасайский информаторий не дал больше сведений об одновременных поражениях, - возразил Рычин.

– Зато неодновременных с тех пор здесь было навалом - недаром озеро заслужило название "проклятого". Прежде всего - повар той же "Лесной лилии". Спустя полгода после несчастья с радиологами этот молодой здоровый мужчина плеснул себе на ногу горячим супом и упал замертво.