Девушки вошли в старомодное фойе и подошли к стойке администратора. Пожилой мужчина, дотоле неподвижным взглядом сверливший свежую газету, отложил своё фальшивое чтение и поднялся.

– Здравствуйте. Рад видеть вас в нашем городе!

– Нам две комнаты по соседству, одну одиночную, для неё, - Нила кивнула на Мирелу, - а вторую комнату для двоих, для меня и моего друга, комнату для супругов, одним словом.

Нила очень натурально помялась, изображая не то нерешительность, не то смущение.

– Он, понимаете, как бы это сказать… ну, он неместный. Он инопланетянин, в общем. В этом городке, наверное, и вовсе не видели инопланетян, но жители же не имеют ничего против, верно? Проблем же у нас не будет? – Нила протянула заранее приготовленные деньги и свои документы. – Мы не хотим никаких проблем.

– Мы очень рады видеть вас в нашем славном городе! – ответил «по скрипту», словно робот, администратор. – У нас тихо, хорошо, у вас останутся самые приятные впечатления! Вот ключи от одноместного номера, а вот от номера на двоих по соседству, как вы просили. Третий этаж и налево.

Нила нерешительно сгребла ключи и словно изучающе уставилась на портье.

– Вы меня слышали, мужчина? С нами инопланетянин, это не вызовет никаких проблем? Мы просто туристы, и мы не хотим встречаться с полицией или спецслужбами.

– Вы сделали правильный выбор, решив выбрать наш город для отдыха! У нас крайне низкий, практически нулевой уровень преступности, горожане – радушные и добрые люди, я уверен, вы быстро найдёте с ними общий язык.

Нила ещё немного нерешительно потопталась на месте, но, так и не дождавшись больше никаких комментариев, бросила Миреле, не переставая «переливаться» противоречивыми эмоциями:

– Пошли сходим за ним.

Думающий-Поперёк терпеливо дожидался их у летательного аппарата. Они обменялись привычно быстрыми для телепатов ментальными импульсами, показав инопланетянину реакцию портье и удержавшись от логичного возмущения его некоммуникабельностью, и проследовали в отведённые им номера, все вместе осмотрев по очереди обе комнаты. Ни портье, ни встретившаяся им горничная никак не отреагировали на весьма выделяющегося внешне пришельца, не удостоив его даже удивлённого взгляда, лишь вежливо поздоровались.

Остаток времени до ночи они провели, старательно отыгрывая туристов-друзей: пару влюблённых и помогающую им приятельницу. Они общались, строили планы, обсуждали свои действия в случае прибытия полиции, Думающий-Поперёк беззастенчиво хвастал, обещая заморочить возможным врагам головы иллюзией, и клялся Ниле, что Лле ни за что до неё не доберётся, и их эмоции, особенно, разумеется, землянок, ярко светились, словно пламя посреди тёмной ночи. Наконец, Мирела обещала завтра показать им город, а Думающий-Поперёк сообщил, что накинет на себя иллюзию человека, чтобы не шокировать местных жителей, после чего они разошлись по своим комнатам, и наступила следующая часть их спектакля.

Мирела легла в постель и остановила все мысли, превратившись в сплошное восприятие, как умеют только телепаты. В следующем акте ей тоже отводилась роль «зрителя», и она намеревалась насладиться ею сполна. Конечно, Мирела не видела происходящего за стенкой, она «слушала» лишь мысли, эмоции и ощущения, однако её друзья общались исключительно телепатически, что было естественно при общении с даарнианином. Впрочем, «словами» они почти не беседовали, обмениваясь ощущениями, нежностью, стремлением оказаться как можно ближе друг к другу и наслаждением от каждого этапа их близости. Тёплый тихий огонёк нежности быстро воспламенился настоящей жгучей страстью, и чем дальше, тем больше кричаще-острыми гранями они царапали воображение Мирелы, заставляя её терять созерцательный покой. Она не знала, чем является каждая телепатически ощущаемая ею ласка: поцелуем, прикосновением, объятием или просто ментальной игрой двух хороших актёров-телепатов, но очень скоро она сама потонула в этой выворачивающей утягивающей за собой страсти, такой сладко-манящей, растворяющей, сводящей с ума, будоражащей, заставляющей едва ли не лезть на стену.

Разве смогут они, ощущая такое, удержаться от искушения? Мирела вспоминала всех своих любовников, невольно думала о любимых эротических фантазиях, рассеянно скользя по ним мысленным взглядом, ласкала себя, чтобы только хоть как-то утолить эту чудовищную, испепеляющую жажду. Не могут люди так ярко ощущать страсть или вожделение: вероятно, тут не обошлось без настоящих эмоций инопланетянина, которые они столь редко позволяют себе испытывать и, тем более, открыто показывать их телепатически. Но что же получается, Думающему-Поперёк действительно так нравится Нила именно в этом самом смысле? Или это очередная гениальная иллюзия?

Мирела и сама не заметила, как перешла на размышления, внутри ментальных нерушимых щитов, разумеется, о том, является ли это настоящим или нет и что сейчас делают эти двое там, за стенкой? Конечно, настоящее, так притворяться просто невозможно! Она задыхалась и плавилась в волнах блаженства и, когда ей стало казаться, что лучше просто не может быть, что вот сейчас она коснётся острого, как образ Думающего-Поперёк, луча звезды где-то глубоко в небесах, цветок запретной страсти человека и даарни раскрасился оттенками сводящей с ума, предельной беззащитности и тающей хрупкости, которая выворачивалась и крошилась, развратно отдавая всё своё я – человеческое, знакомое я! – этой сметающей всеобъемлемости иного, чуждого самосознания, словно последний, прощальный подарок полного и абсолютного сладостного растворения, исчезновения, умирания, слияния с превосходящей, сложной, многомерной психической структурой иной формы жизни.