Ректор поднял брови в удивлении.

— Хм, интересное решение… Дайте-ка подумать, — он склонился к своим бумагам и начал что-то черкать. Поднял голову. — Что ж, думаю, с учетом сокращения часов у вас и у них, можно и успеть все.

— Но вы же сами говорили, что из-за необходимости делать артефакт я не смогу проходить свою программу! — я-то надеялась, что ректор будет на моей стороне.

— У второго курса не такая сложная программа. Если что, больше часов вам на учебу сократим, — отмахнулся Блимс.

Я еще пыталась спорить, но эти два упертых светила науки не переупрямишь. В итоге решили, что мне из занятий оставляют только половину целительской практики, урезают всю теорию, оставив её на самостоятельное изучение, дают второкурсников с урезанной программой, ну и разработку артефакта для возращения сознания Гайера в его тело.

И как я могла во все это вляпаться?!

Перед моим уходом ректор выдал мне целую связку кулонов-ключей: от кабинета Гайера, лаборатории и, к моей огромной радости, ключ доступа ко всем порталам внутри академии.

Надо ли говорить, что возвращалась я от ректора хоть и раздраженная, но ключи немного примирили меня с действительностью. А послезавтра мне предстоял уже первый урок у артефакторов.

«Джойс, нам надо в мой кабинет», — заикнулся Гайер, когда я пришла в свою комнату и уселась за стол.

«Я с места не сдвинусь, пока вы не начнете обучать меня защите мыслей», — заявила ему. Он обещал, а я уже и так во многом пошла на уступки.

Гайер был недоволен, я это почувствовала. Вообще я заметила, что его эмоции иногда прорываются, и я могу их определить. Интересно, от чего это зависит?

«Давайте хотя бы вечером? У нас полно дел сейчас».

Я вздохнула. Чувствую себя куклой, которую дергают за ниточки.

«А вечером обещаю, начнем обучение. И кстати возьмем у меня одну книгу, которая пригодится вам для диплома», — продолжил Гайер, уже каким-то искушающим тоном.

«Ладно, ладно, идем».

Кабинет Гайера охраняла настоящая мегера, чудовище, принявшее вид приличной тридцатилетней женщины с собранные в пучок светлыми волосами. Нет серьезно, это не секретарь, а какой-то цербер. Я полчаса потратила на объяснения и потрясание перед ее носом кулоном-ключом к кабинету. В итоге она еле-еле согласилась связаться по магофону с ректором и уточнить у него. Блимс, к его чести, сразу оговорил, что я допущена в кабинет вплоть до полной выписки профессора Гайера и имею право оставаться там одна.

И вот долгожданный момент, когда я наконец выпроводила эту ужасную женщину, захлопнула дверь, закрылась на два поворота замка и устало опустилась на стул.

Даже не знала, что сказать, у меня в мыслях были одни нелицеприятные эпитеты.

«Мда», — протянул Гайер. — «Со мной она так себя не вела… Даже не знаю теперь, уволить её по возращении или наградить за усердие…».

Вот так ситуация! У меня вырвался один смешок, затем второй, и наконец, не выдержав, я расхохоталась. Нервное напряжение, все пережитые события, все это вылилось в истерику, и я хохотала как ненормальная, вытирая выступившие слезы. Гайер пытался меня утихомирить, но куда там.

— Всё, всё, я успокоилась, — проговорила я. — Профессор, а тут хоть звукоизоляция есть?

Впервые обратилась в Гайеру вот так, вслух, а не про себя, и это напомнило о нашей ситуации, мигов отбив все желание смеяться.

«Да, есть, не переживайте. Камила не вызовет лекаря-психиатра из-за вашего истерического смеха», — ответил он.

Ах вот как её зовут — Камила.

«Ладно, давайте к нашим делам. Что мне нужно делать?»

В следующие несколько часов я с головой окунулась в будни Гайера — преподавателя и изобретателя. Сначала учебные планы, конспекты для занятий, списки студентов с их оценками, репетиция урока, который я проведу в понедельник и инструкции, что делать на случай непредвиденной ситуации вроде взрыва, цунами или землетрясения.

«Какое землетрясение, о чем вы вообще?», — взвыла наконец я.

«Джойс, мастерить артефакт — это вам не зелье варить», — отрезал Гайер серьезным тоном. — «Если зелье может только выплеснуться из котла, то неправильно сделанный артефакт может намагичить в учебном классе что угодно. Я за свою практику трижды убирал последствия землетрясение, и да — одно из них устроили второкурсники. Маловероятно, что в течение вашего преподавания что-либо случится, я буду рядом, а класс оборудован много лучше, чем раньше, но предупредить вас я обязан».

Потом последовала подготовка к разработке артефакта. Нужно было чертить огромную схему-связку основы и наполнителей, учитывая действие каждого из них, их работу при взаимодействии с другими, да еще и влияние на каждый элемент необходимых заклинаний.

«Все, Джойс, на сегодня», — устало заметил Гайер, когда я вяло стирала со схемы очередной неудачный наполнитель, пытаясь не клевать носом.

Хорошо хоть обед и ужин мне доставили прямо в кабинет — очередная привилегия преподавательского состава. Но я была выжата как лимон — какие уж тут занятия по защите мыслей.