— Не смей больше ко мне прикасаться. Не смей больше со мной говорить в таком тоне, словно я твоя раба и должна тебе по гроб жизни. Не смей больше ко мне подходить!

На этих словах звезда всея академии ринулся на меня. Наверное, он думал, что запугает меня своей массой, но качественно выставленный щит из моей родной магии был непрошибаем.

— Мышка, ты идиотка, да? Я же тебе помочь хочу!

— Помочь? Что-то помощью здесь и не пахнет. И потом, если у твоей возлюбленной имеются садо-мазо наклонности, то это не значит, что они присущи всем! — прошипела я, намекая на то, что он только что позволил себе распустить руки. — Не смей больше ко мне подходить. Ты мне противен.

И ушла, не сняв щит, отгораживающий Дерека от меня и не дающий ему возможности меня догнать. Ответа я не услышала. И хоть я его и не ждала, но именно это и стало той последней каплей, что заставило сорваться слезам с ресниц и затуманить оставшийся кусок дороги до комнаты.

ПРИМ.

((*)) Личинка бабочки сатурнии Полифемы (Antheraea polyphemus) — гусеница ярко-зеленого цвета, что позволяет ей быть незаметной в листве. Является жительницей Северной Америки. Одно из самых прожорливых созданий живущих на планете. Появившись на свет, гусеница за два дня съедает листвы в 86 тысяч раз больше, чем весит сама!

((**)) По данным Р. Джексона после 1945 года на планете было всего лишь 26 мирных дней.

((***)) Creatos Sapiens Subtiliter — вольный перевод автора: Криат Разумный Очень Умный.

Creatos с латыни на самом деле значит Избранный

((****)) «Мертвый» язык. Почему слово "мертвый" взято в кавычки: помимо того, что латынь изучают не только медики, биологи и юристы, но и химикам, лингвистам и историкам приходится его зубрить. В некоторых учебных заведениях Европы и США этот язык включен в факультативную программу, и от года в год становится все более популярным. Кроме того, сегодня латинский язык — официальный язык Ватикана, Святого Престола и Мальтийского ордена (и похрен, что они между собой на всех языках мира шпрехают). И лично я считаю, что латынь уже нельзя считать мертвым хотя бы поэтому. «НипАдохший» — звучит хуже, но лучше передает суть =)) (*****)

((*****)) При поиске информации было использовано заклятие «гугль в помосчь»

— Послезавтра. Будь готов через день. — прошептала я Атико, когда мы с ним прощались. Криат согласно кивнул, но в его глазах явно читался страх. За себя, за меня, за наше будущее.

Последние три дня мы только то и делали, что готовились к побегу. Ати насобирал полезных корешков, ягодок и веточек — всего того, что можно найти в изобилии в лесу и что может нам пригодиться в дальнейшем для зелий. Все же, несмотря на брызгание ядом и «веселые прогнозы» некоторых, по травоведению и зельеварению у меня дела шли хорошо. Еще неплохие результаты у меня были по артефактологии и бытовым заклятиям. По ботанике, медитациям и прочих второстепенных — тоже справлялась хорошо, но успех в изучении не влиял практически ни на что. Но на лекциях Лидочки и профа Хилла получалось плоховатенько, а это две из самых важных материй, что нам дают для изучения. Было бы намного лучше, используй я воздушную стихию, но это было не самым лучшим из решений.

В общем, свой личный котелок я давно отнесла в резервацию, объяснив, что мы с Ати хотим делать полдник с чаем, а не холодной водой из ручья. Осталось только запастись крупами и вяленным мясом, что я и делала еженощно: подворовывала припасы с кухни, надеясь, что меня не словят за руку в моменты вылазки, и не попросят предъявить содержимое любимого рюкзака при переходе через портал. Именно поэтому после того вечера, как Майн просек причину моего успеха на спарринге, я постоянно ходила к Атико с рюкзаком: притупить внимание, замылить зрение…

Пока все шло гладко. Но это только пока. Дерек, впервые заметив меня с рюкзачком, скривился и спросил у ректора, уместен ли сей атрибут на тренировках, но господин Реннан только отмахнулся, мол куда она может смыться с подводной лодки? И вправду — куда? Но перетаскать несколько килограмм риса и пшена я смогла. Так каждый день по чуть-чуть — и готова продуктовая база на несколько суток.

Планировали сбежать в воскресенье. Если повезет, нас никто не хватится на протяжении четырех часов. А это не мало, особенно если каждое перемещение в резервацию и обратно регистрируют. План был до смеха прост в составлении, и до омерзения сложный и зависящий от многих «если» в исполнении. Сначала мы проверим, сможем и мы пробиться сквозь защиту Лидочки. Атичка будет удерживать щит искажения (привет Хиллу), а я тем временем попытаюсь продраться воздухом через внешний контур. Если не получится, будем пробиваться сквозь тот странный ход, что берет начало в пещерке, где устроил свое гнездышко мой монстрик.

По нему он смог пройти далеко, но до выхода пока не дошел. Говорил, что ход напоминает обычную нору с земляным сводом, стенами и полом, начинается с узкой щели за неприметным валуном в его пещерке, но потом расширяется и можно даже встать с карачек. М-дэ… Не айс, но если выбора не останется…

— Куда опять намылилась? — резко спросила Эмми, когда я, спустя час после отбоя попыталась выскользнуть из комнаты.

— Ты почему не спишь?

— Тот же самый вопрос я хочу задать и тебе!

— Пойдем со мной? — почему-то выдала я вместо крутившейся на языке отмазки. — Я в столовую. Сладенького захотелось.

— С ума сошла. Окончательно. Смерти моей хочет… — бормотала соседка, тем временем пытаясь сменить пижаму на менее маркую одежду.

— Так… эээ… Ты пойдешь со мной? — не сдержала удивления, поскольку она никогда, никогда не соглашалась идти со мной на вылазки, боясь наказания и «ошейника» вместо приданного на свадьбе.

— Да. — довольно резко ответила мне эльфийка, ища второй ботинок где-то в черной пропасти страны «Подкроватии». — Хватит. В этот раз я пойду с тобой и проверю, что ты там делаешь и в какие неприятности вляпываешься!