Нянечки… У меня были две любимые Элла Юрьевна и Наталья Владимировна. Лет им было 35-40. Когда они приходили на смену, это были самые классные, расслабленные и уютные вечера. Я обожала с ними обниматься. Мы разговаривали с ними на самые разные темы. Они никогда не орали, и тем более не поднимали руку. Мы всегда при них спокойно делали генеральную уборку, убирались в своих комнатах, дежурили, и всё это было без лишней нервотрёпки. Потом Элла Юрьевна уволилась, мы плакали, и она вместе с нами.

Ещё у нас работала нянечка Жанна Викторовна. Раньше я думала, что она строгая. Но потом как оказалось, очень она даже человечная. Ещё у нас подрабатывали нянечки с других семей. Хотелось рассказать о нескольких. Одна приходила и с порога всех обзывала тараканами, крокодилами. Мы не обращали на неё внимание, только посмеивались. У неё было только одно солнышко, и этим солнышком была её дочь. Другая нянечка вечно орала. Скажи ты спокойно, так нет же… Любая информация звучала только в виде крика. Я её называла Баба Груня, а она в ответ бегала за мной вокруг стола с веником. Правда, ни разу так и не догнала. Смешная тётка.

Когда я только поступила в детский дом, у нас работала пожилая нянечка Валентина Владимировна. Добрейшая женщина. Помню, мы все сидели в гостиной, смотрели на телевизор. А она сидела на диване и вокруг неё старшаки. Старшаками мы называли старших детей. И она меня позвала:

– Оль, иди ко мне, обниму!

Для меня это было так странно. Зачем меня обнимать? Ещё и посторонней женщине. Я помотала головой. Уже старшаки все стали уговаривать:

– Да, иди, сюда, Оль! Ничего страшного тут нет.

Я села к ней на диван, и она меня обняла. Оказывается, так тепло, когда тебя обнимают.

Летом нас всегда вывозили в лагеря. Это было самое классное время. Свобода. Кстати в одном из лагерей я первый раз встретила свою сестру после долгой разлуки. Я ездила в Чебоксары несколько раз, Суздаль, Цимлянск, Киров.

С лагерями у меня только приятные воспоминания. Новые дети, дискотеки, постоянные праздники, развлечения, вкусная еда. В Цимлянске каждый день на полдник давали мороженое. В Кирове, как и в Цимлянске на завтрак было не менее трёх блюд и всё всегда было вкусным. Мы всегда сбегали за пределы лагеря, находили поля, сады, собирали, а порой воровали яблоки, груши, абрикосы. В Цимлянске сливы, груши росли вдоль автодороги. Мы вытирали с них пыль и ели. Самые слабые потом мучились с животом. Возле здания администрации рос виноград, мы как дикари срывали и ели. Воспитатели наши часто нас отправляли, чтобы им собрали фрукты, из которых они потом варили себе варенье. В каждом лагере нас вывозили в город. Мы ходили в кино, на аттракционы, просто гуляли.

Я помню лагерь в Суздале. Помню, как колола мои босые ноги скошенная трава и её запах. С Суздалем у меня связано несколько историй. Как-то на пляже поднялись крики. Я подошла поближе к воде. Оказалось, что нескольких наших девочек унесло за ограждение, и они не могли выбраться. К ним почему-то никто не мог подобраться. Воспитатели наши стояли на берегу и тревожно высматривали. Я зашла в воду и поплыла к ним. Одну девочку схватила и поплыла к берегу. Было тяжело плыть, оказалось, что вторая девочка схватилась сзади. Когда под ногами появилось дно, я взяла её на руки и понесла. Девочка, которая была на моих руках, вдруг расслабилась и я подумала, что она умерла. Я вытащила её на берег. Оказалось, что она просто закрыла глаза и расслабилась в тот момент, когда поняла, что её спасли. Впоследствии без меня она не заходила в воду. Кстати, я не пловец и плавать умею только, как говорится, «по-собачьи». До сих пор не понимаю, как я тогда их смогла вытащить.

Конец ознакомительного фрагмента.