В бою пехота Густава Адольфа является, подобно фаланге Александра, туловищем боевого порядка; она необходима для него и составляет его корень, но в ней уже не заключается его жизненная сила, которая скорее сосредоточивается в деятельных крыльях, состоящих из кавалерии, в огнестрельном оружии и в легкой артиллерии.

Походные движения войска совершали двумя или тремя колоннами, разделяясь по-прежнему на авангард, главные силы и арьергард; войска двигались в порядке боевого построения, причем каждая линия составляла особую колонну.

На отдых войска располагались в укрепленных лагерях или по квартирам. Гарнизонная и сторожевая службы отбывались особенно строго у шведов. Сбор сведений о неприятеле производился главным образом посредством захвата и опроса пленных. Густав Адольф часто производил рекогносцировки лично.

Военно-инженерное дело мало развилось за время Тридцатилетней войны. Понижение эскарповых стен и предпочтение земляным брустверам, более дешевым и легче исправляемым, были главными основаниями современной долговременной фортификации. В полевой войне окопы и засеки начали получать широкое применение (Вербенский и Нюрнбергский укрепленные лагеря и т.п.).

Содержание и продовольствие войск. Войска получали значительное содержание, для чего прибегали к контрибуциям с захваченных городов или прямо к мародерству. Брандмейстер, заведывавший производством фуражировок, был почетным лицом в полку.

Хорошо выясняется этот вопрос из слов Валленштейна в 1632 г., сказанных императору Фердинанду II, призвавшему его набрать армию для борьбы с Густавом Адольфом и настаивавшему, чтобы Валленштейн набирал не более 20 000 человек. На это он сказал: «20 тыс. человек могут погибнуть с голоду, а с 50 тыс. я готов выступить в поход, потому что с таким числом помощников можно налагать контрибуции во всех землях».

В жалобах, поданных императору на притеснения его войск, говорится: «С бедным народом поступают варварски: жены и девицы предаются бесчестию и наказываются: не щадятся даже трупы. Все сопровождается побоями, поджогами и грабежем. Жители, лишенные самой необходимой пищи, голодают и, чтобы спастись от голодной смерти, утоляют свой голод самой неестественной пищей, как то: древесными почками и травою, пожирают даже собственных детей и мертвечину».

Армия Густава Адольфа получала жалованье из доходов с коронных имений. Продовольствие заготовлялось заботами короля, причем выдавалось человеку на сутки 2 ф. хлеба и 1 ф. мяса; фуражная дача на лошадь была: 6 ф. овса или 4 ф. ячменя, 10 ф. сена, кроме соломы. Одежда солдат была неформенного образца. Густав Адольф требовал только, чтобы они приобретали удобное платье, «приличное военному человеку».

Дисциплина и дух войск. В вербованных войсках служили худшие элементы тогдашнего общества или же становившиеся в ряды ради спасения от голода и ужасов бедности. Знаменитый философ Декарт, сам служивший в Германии в 1619 г., не без основания писал: «Не могу поставить военного дела на ряду с почетными ремеслами, так как вижу, что праздность и распутство – две главные причины, привлекающие в войска большинство людей». При таких условиях дисциплина была в жалком положении и поддерживалась страхом наказания: при занятии бивака или расположения на ночлег в населенном пункте немедленно устраивались виселицы, которые почти никогда не оставались без применения.

Хотя в войсках Тридцатилетней войны много было выказано смелости и отваги, но было бы ошибочно предполагать, что солдаты равнодушно относились к жизни и смерти; напротив, никогда еще они так не хлопотали о средствах против смерти, как именно в это время; они прибегали ко всякого рода заклинаниям, к пассаускому искусству, которое, как думали, могло укрепить, закалить пли заморозить против всякого удара и выстрела.

Густав Адольф во введении к Воинскому артикулу 1621 г., счел необходимым запретить употребление подобных магических средств, но это запрещение не имело ни малейшего действия.

Этот артикул замечателен тем, что война в нем выставляется как дело благородное и исключающее излишнюю жестокость; честь составляет жизненный элемент солдата, которого должно уважать и подвергать унизительным наказаниям только за постыдные проступки. Солдат на службе должен беспрекословно повиноваться начальнику, кроме случая, если приказание начальника клонится к явному вреду короля или государства; вне службы солдат сохраняет свои гражданские и человеческие права.

При таких условиях постановки службы и национальном составе войск армия Густава Адольфа представляла грозную силу. Она была уверена в этой силе и питала полное доверие к своим начальникам и великому королю, обладавшему (подобно Ганнибалу) всеми качествами, необходимыми солдату и полководцу и отличавшемуся простотою привычек, железным характером, уважением к законам, многосторонним образованием и превосходным военным гением.

Подобная армия, с великим полководцем во главе, представляла такую прочную моральную силу, что была способна побеждать, даже потеряв своего вождя, как это было в сражении при Лютцене.

Краткий очерк событий шведского периода Тридцатилетней войны ближе познакомит нас со стратегическим и тактическим искусством рассматриваемой эпохи.

В начале XVII столетия Германия представляла собой множество мелких государств под главенством императоров, преемников Карла V. Несмотря на внешнюю раздробленность, Германия являла собой внушительную силу в центре Европы, находившуюся в постоянной борьбе за гегемонию с Францией. Борьба протестантов и католиков, продолжавшаяся почти целое столетие, не могла не ослабить ее внутри. В 1609 г. Генрих IV, объявив себя защитником протестантов в Германии, готов уже был перейти через Рейн с целью ослабить австрийских императоров, но был убит. Его дело решил продолжать кардинал Ришелье. Обстановка оказалась для этого благоприятною.