— Каппа — улыбнулся я в рацию.

Ответ последовал не словами — выросшая рядом с решеткой массивная стальная фигура ухватилась ручищами за прутья решетки и под стон старого металла с легкостью развела их в стороны. Спустя секунду боевой экз преодолел дыру и снова исчез под водой. Держа высыпавших из будки сурверов под прицелом — мы навели на них немало стволом и фонарей — я скомандовал:

— Замерли, гниды!

— Вызывай помощь… — прохрипел кто-то из будки и… перепуганно вскрикнул, когда вырвавшийся из воды Каппа, опутанный водорослями, подобный мифическому водяному, вырвал у стоящего крайним толстяка дробовик — Помощь!

— Откройте ворота! — рев мечника, усиленный выведенными на полную мощность динамиками, накрыл причальную платформу резонирующим грозным эхо — Откройте ворота!

С лязгом створка ворота начала сдвигаться в сторону, где-то под потолком загудел двигатель. Толкнувшись шестами, мы неспешно вошли внутрь их защищенной акватории.

— Закрывайте!

С гулом ворота сомкнулись. Развернувшаяся наемница шарахнула картечью по склизкой спине, что возникла в проделанной Каппой бреши. Плеснув мясом и кровью, амфибия сдохла, повиснув на скрытой в воде перекладины. Рядом тут же заплясала рыба, спеша подобрать вкусные кусочки.

Дождавшись, когда плот ударится о склон бетонного причала, я спрыгнул с капота и, забросив автомат на плечо, задумчиво двинулся по платформе. На звучащий вдалеке перепуганный голос я внимания не обращал — подвешенный к люльке гоблин накрутил рукоять в паху и кому-то что-то спешно докладывал, срываясь на визг и всхлипывание. Он явно ожидал, что сейчас ему в жопу прилетит фонтан картечи, что серьезно уплотнит его обычно болезненно жидкое дерьмо.

— Убери дыру — велел я Каппе, когда дошагал до кучи трофеев.

Тяжело бухающий экз поспешил выполнить приказ. Умело действующая наемница уже укладывала всех харями вниз, не забывая поглядывать в сторону единственного на текущий момент известного места, откуда могла исходить угроза — стальная и чем-то похожая на сейфовую дверь утопленная в скале.

Лежащие гоблины пищали, уркали, сопели, кто-то в голос рыдал, кто-то медленно бился лбом о камень. Я внезапно понял, что сейчас они боятся больше не смерти как таковой, а нас — чужаков. Тут прямо истеричный приступ ксенофобии — это видно по расширенным глазам, слышно по редким словам вылетающим из перекошенных ртов. Сурверы обосрались — парочка в буквальном смысле — когда увидели явившихся на их территорию злобных чужаков.

Ну да. Это вам не парочка на все готовых ради жизни смугложопых красавиц.

Я никуда не спешил.

Прямо сейчас, пока я тут оглядываюсь, внутри убежища происходит очень многое. Система оповещения явно сработала — гоблин под потолком продолжает вещать, истерично крутя себе рукоять в паху, крича в воронку и явно отвечая на чьи-то вопросы. Сурверы в консервной банке уже встали на уши. Они уже в курсе происходящего. Им осталось выработать тактику действий.

Что делать?

Нападать?

А может поговорить?

— Вы мутанты?! — дрожащим голосом вопросил висящий под потолком гоблин, от страха так сильно поджавший ноги, что наверняка утопил пятки себе в жопе — Мне велели спросить… вы мутанты?! Вы пропитаны ею? Радиацией…

Я не ответил, продолжая медленно шагать по платформе, вглядываясь в пространство между старыми лодками, где оказалось немало надписей и кривоватых рисунков. Некоторые из надписей меня заинтересовали.

«Камальдула отвергла нас! Не приняла нас!».

«Не пересекай Радиус! — возврата не будет!».

«СурвПад — мечта моя!».

«Хуракан жив и будет жить!».

«Главное правило сурвера — выжить любой ценой!».

— Вы мутанты?

«Сочащееся темное лоно Камальдулы! Прими нас! Мы искупили свой давний грех!».

«Франциск Второй — услышь наши мольбы! Даруй нам защиту!».

«Мы — будущее этой планеты!».

«Однажды мы поднимемся и заселим новый чистый мир!».

«Береги энергию — нам платить за нее кровью Избранного!».

«Отдать жизнь за Хуракан — честь!».

— Это… это… только не стреляйте! Я лишь пере… пере… я передаю их слова! Давайте поговорим! Там в КНПП! Там экран!

— КНПП? — повернулся я к потолочному говору.

— Контрольно наблюдательный пропускной пункт… второго промыслово-аварийного выхода…

— Ага… — зевнул я и зашагал не к освещенному КНПП, а к плоту, где сидела прикрытая брезентом Ночная Гадюка.

Пока шагал, лежащий с краю толстяк тоскливо пробормотал:

— Проклятый Амадей накликал беду… это все он! Испортил ауру Хуракана! Посадил пятно! А оно притянуло этих…