Она так надавила на Гуму, что он, в конце концов, сказал:

— Ладно, я женюсь на тебе… Но после рождения ребёнка. А пока пообещай, что не будешь впадать в истерику. Это может повредить малышу. Он должен родиться здоровеньким!

— Но и ты пообещай, что сдержишь своё слово!

— Обещаю, — глухо ответил Гума.

После этого он отправился к Ливии, которая сразу всё поняла по его обречённому виду.

— Ты, похоже, принял решение? — спросила она, и Гума сказал ей, какое обещания он дал Эсмеральде.

— Значит, ты уступил вымогательству подзаборной девки, и принёс ей в жертву нашу любовь?!

— Не ей, а сыну, — ответил Гума. – Я должен помнить о своих отцовских обязанностях. Так повелевают мне моя совесть и закон рыбака, который ты считаешь несправедливым.

— Да ты просто глупец и тряпка! – воскликнула в сердцах Ливия. – Тобой манипулируют, а ты не можешь или не хочешь этого понять!

— Я сам загнал себя в ловушку и должен отвечать за свои поступки, — набычился Гума. — Не думай, что мне легко. Ведь я люблю тебя!

— Не смей больше говорить мне о любви! — закричала от бессилия Ливия. – Уходи! Уходи прочь! Уходи навсегда!

Гума вышел, а она собрала свои вещи и снова переехала в дом Августы, где ей пришлось стать свидетелем другой любовные драмы.

Леонтина давно призналась Ливии, что любит освалду и что между ними, наконец, состоялось объяснение. Освалду сказал, что оформить развод, как только фабрика станет приносить прибыль и у него появятся деньги, с помощью которых он сможет откупиться от Августы, а до той поры они будут хранить в тайне свою любовь. Фабрика, однако, набирала обороты очень медленно. Августа вообще потеряла надежду на какую-либо прибыль и завела лёгкий флирт, с представителем английской фирмы, строившей сигарную фабрику на паях с Освалду. Этот представитель – Питагорас Вильямс Маккензи — был англичанином по происхождению, но имел бразильское гражданство, что позволило ему стать депутатом Федерального собрания. Разумеется, Августа не могла не откликнуться на ухаживания такого богатого поклонника. Она с удовольствием получала от него подарки, расхаживала с ним по ресторанам и называла его не иначе, как сэр Пит и Британский Лев. Их роман проходил на виду у всех, и Августу это нисколько не смущало. Если муж не способен обеспечить ей достойную жизнь, то пусть терпит присутствие соперника!

Так рассуждала Августа, но лишь до той поры, пока однажды не подслушала беседу Леонтины и Освалду. Они говорили о любви и о женитьбе. Об их женитьбе!

Августа вихрем ворвалась в ту комнату, где они беседовали, и учинила страшный скандал. Ливия попала на самую кульминацию этого скандала. Ещё на подступах к дому она услышала дикие вопли тётушки Августы, которая неистово кричала:

— Предатели! Убийцы! Вы вонзили мне нож в спину, так добейте меня теперь, чтобы я не мучилась! Зарежьте меня. Вонзайте нож в сердце! Лучше смерть, чем такой позор! Родная сестра и муж обманывали меня под крышей моего дома! Ой, я этого не переживу! Дайте мне нож, я сама тебя зарежу!…

Едва Ливия успела понять, что тут произошло, как в доме появился Питагорас, заехавший за Августой, чтобы отправиться с ней на какой-то светский раут. Его присутствие не остановило Августу. Она продолжала бесноваться до тех пор, пока Питагорас не напомнил ей о предстоящем приёме.

— Да-да, — спохватилась она, — я буду готова через пять минут! А этим предателем я ещё отомщу! Они никогда не будут вместе, потому что, я не дам согласия на развод!

— Зачем тебе это нужно? – спросил её Питагорас, когда они вышли из дома и направились к его лимузину. — Ты ведь уже давно не любишь Освалду.

— Не спорю, я разлюбила своего мужа. Но честь превыше всего! — ответила Августа. – И хотя Освалду полное ничтожество, я не собираюсь делить его ни с кем. Развода он не получит.

— Жаль, — вздохнул Питагорас. — Мы с тобой могли бы составить прекрасную пару.

— Ты делаешь мне предложение? — оживилась Августа. – Я над ним подумаю. В конце концов, это не исключает возможности отомстить подлым предателям, правда?

Леонтине и Освалду тоже было, надчем подумать. В какой-то мере они даже почувствовали облегчение после этого скандала: теперь им не нужно было таиться, скрывать свою любовь.

— Главное — это любовь! – изрекла Леонтина. А остальное как-нибудь устроится.

Ливия могла бы с ней поспорить, но не стала этого делать. До сегодняшнего дня она тоже верила в безграничные возможности людьми, но это оказалось совсем не так. Всё зависит от самих людей, от тех, кто любит. Одних любовь окрыляет, придаёт им силы, как например, Дулсе, которая всё-таки сумела растопить лёд в сердце той несчастной женщины и уговорила её дать очень важные показания в суде. Благодаря Дулсе и её любви Родригу полностью оправдали, он снова получил разрешение на врачебную деятельность. Эти двое оказались достойными своей любви, а вот Гума… Нет, лучше об этом не думать!

Ливия гнала от себя воспоминания о Гуме, но они обступали её со всех сторон, не давая возможности уснуть забыться хоть на минуту.

Всю ночь Лилия правила без сна. А утром пришла с рынка Кирина и принесла ужасную весть:

— Гума погиб! На рассвете вышел в море, и его лодка взорвалась. Об этом уже гудит весь город, все оплакивают Гуму. Я даже не стала покупать продукты, сразу побежала к вам, дона Ливия. Боже мой, какое несчастье!…

Ливия забилась в рыданиях. Потом вдруг рванулась к двери: