— К несчастью, да, — ответила Адма. – Эриберту сплаховал, не сумел прикончить ублюдка. А теперь тот живёт здесь в Порту-дус-Милагрес!

— Кто он? Говори! Я сам его прикончу! — невольно вырвалось у Феликса.

— Нет, дорогой, — победоносно усмехнулась Адма. – Я сделаю за тебя и эту грязную работу. Я ещё пригожусь тебе! Мы повязаны с тобой навек и никогда не расстанемся!

— Ты ошибаешься, — грозно произнёс Феликс. – Я вытрясу из тебя это имя! Говори сейчас же, не то я удавлю тебя!

— Удави! — с вызовом ответила Адма. – И я унесу тайну в могилу. А законный наследник однажды придёт к тебе за своим наследством… У тебя нет выбора, Феликс, Даже Эриберту не знает, кто этот парень. Только Ондина догадалась…

— Так ты и её убила?!

— Да! — гордо вскинула голову Адма. – Ондину, Коло, Селесте, Эпифанию – всех, кто пытался встать на нашем пути! Я сделала это ради тебя. Благодаря мне ты далеко пошёл, но ты всегда зависел от меня, и будешь зависеть, Феликс Геррейру! Хочешь или не хочешь, но тебе придётся жить со мной.

— Да, видимо я буду вынужден сохранить наш брак, но вряд ли смогу жить с тобой по-прежнему, — сказал Феликс. — Ты не женщина, Адма, ты чудовище! Уйди с моих глаз. Мне нужно переварить то, что я от тебя услышал.

Адма охотно повиновалась ему. Хорошо зная своего мужа, она предвидела, каким будет его следующий шаг, и, позвонив Эриберту, подсказала ему, как он должен вести себя в предстоящем разговоре с Феликсом.

Её расчет оказался верным: Феликс действительно учинил допрос Эриберту, но тот лишь сознался во всех совершённых им убийствах и покаялся, что не знает имя законного наследника.

— Мне абсолютно всё равно, кто он. Я только жду сигнала от доны Адмы. На кого она укажет, того я и уберу. Воля доны Адмы для меня закон! – изгалялся в своё удовольствие Эриберту, и Феликс ему поверил.

Узнав об этом, Адма окончательно успокоилась и приказала Эриберту:

— Ты должен в ближайшие дни отправить рыбака на тот свет! Ни о каком удобном случае я больше и слышать не хочу. Он вообще может не подвернуться. Нужно идти на риск! Мы ведь до сих пор не знаем, куда подевалась эта проклятая старуха, а тут ещё и Феликс взбунтовался…

Эриберту и сам понимал, в какой сложной ситуации оказалась Адма, поэтому и дерзнул повысить ставку:

— Я могу пойти на риск и подложить мину с часовым механизмом в лодку Гумы, — сказал он, — но только при одном условии: когда рыбак пойдёт ко дну, ты станешь моей!

Адма возмутилась, разгневалась, попыталась поставить на место зарвавшегося нахала, но он прибег к откровенному шантажу:

— Я ведь должен не только утопить Гуму, но ещё и не проболтаться об этом сеньору Феликсу, не так ли? Иначе он поймёт, что у него развязаны руки, и запросто выгонит вас из дома. Я не такой дурак, как вы привыкли обо мне думать, и прекрасно знаю, какую высокую цену можно было бы запросить за моё молчание. И вы знаете не хуже меня, что я прошу не так уж и много: всего одну ночь! Или день — мне всё равно.

Он загнал Адму в тупик, и ей пришлось согласиться на такую жертву.

— Ты получишь своё, мерзавец, — сказала она. Только не тяни, уничтожь этого проклятого Гуму как можно раньше!

Эриберту в форсированном темпе стал готовиться к убийству, а ничего не подозревавший Гума тем временем пытался найти выход из той запутанной ситуации, в которую его поставила Эсмеральда.

Она вернулась из Салвадора беременной и сообщила Гуме, что её беременность протекает нормально. Он отругал её за самовольный отъезд и потребовал справку о результатах обследования.

— Мне нужно знать, что это было за обследование и почему оно продолжалось так долго, — говорил он с тревогой. – Признайся, ты ездила туда на лечение? С нашим ребёнком не всё в порядке?

— А по какому праву ты задаёшь мне такие вопросы? – огрызнулась Эсмеральда. — Ты ведь не передумал жениться на Ливии, так? Значит, этот ребёнок только мой, и больше ничей! Что я захочу, то с ним и сделаю! Если ты выбрал её, а не меня, то я могу уехать отсюда хоть завтра. Или послезавтра. Или через неделю. Меня тут больше ничто не удерживает.

— Не глупи, Эсмеральда, мы должны с тобой найти общий язык… Скажи, куда ты поедешь? Где будешь жить? Где найдёшь работу? Подумай о ребёнке, он ни в чём не виноват!

— А кто подумает обо мне? Я не смогу жить здесь и смотреть на твоё счастье с Ливией. Я готова повеситься!

— Только этого ещё не хватало! — всерьёз испугался Гума. – Выбрось из головы все дурные мысли!

Эсмеральда обрадовалась, нащупав ещё одно слабое место Гумы, и устала бить именно в эту точку:

— Нет, я точно наложу на себя руки, если ты на мне не женишься! Я хотела это сделать в Салвадоре, но у меня ещё оставалась хоть какая-то надежда. А теперь я вижу, что заблуждалась. Тебе не нужны ни я, ни мой ребёнок. Так зачем же мне жить дальше? Никакой отъезд меня не спасёт. Лучше уж сразу умереть!