Мадлен: Даже если есть у тебя [российское] гражданство?

Кайрат: Без разницы! Все равно русские не будут там работать.

Альбина: Это тяжелый труд, оплата маленькая, работа тяжелая. И если русский там будет работать, москвич, да и вообще любой русский, они будут просить минимум 30–35 тысяч, а мы работаем за 18.

Мадлен: Но то, что вы получили [российский] паспорт… разве не значит, что у вас должны быть те же права и зарплата независимо от национальности? Разве есть разница?

Альбина: Славянская внешность!

Кайрат [поправляя Альбину]: Нет. На этой работе русские работать не будут! Просто не придут. Смотри, я тебе вот что скажу. Если подумать, вот пятьдесят магазинов. В сорока из них – кыргызы. Но им [работодателям] выгоднее платить нам 18 тысяч, чем своим русским 30 или 35. Так и здесь, если работа хорошая, неважно, есть у меня российское гражданство или нет. Может, я и москвич, но все же кыргыз по национальности, и они меня не возьмут.

Альбина: В точку!

Мадлен: Даже с российским паспортом?

Кайрат: Даже если у меня регистрация в Кремле!

Этот диалог красочно иллюстрирует размышления Кайрата и Альбины о том, почему кыргызам платят меньше, чем русским, за ту же работу. Вначале Альбина сделала предположение о категориальной дискриминации: «славянская внешность». Ее реплика показательна по своей форме: термин «славянская внешность», актуальный в объявлениях о приеме на работу и аренде жилья, исключает необходимость дальнейших разъяснений. Альбина предполагает, что славянский внешний вид сам по себе является оправданием для более высокой заработной платы. Однако Кайрат не согласен с этим объяснением, по крайней мере, он предполагает, что за этой de facto стратификацией рынка труда стоят политэкономические причины: работа, которой он занимается, – это работа, на которую русские просто не пойдут. В то же время рынок более высокооплачиваемой работы, к которому Кайрат хотел бы получить доступ, закрыт для него. Даже регистрации в Кремле – то есть в центре политической власти, в самом сердце политического сообщества – будет недостаточно для того, чтобы победить категориальную дискриминацию по этнонациональному признаку.

Конец ознакомительного фрагмента.