– На что я надеялся…

– Сядь.

Акакий усадил сына и налил еще чачи. Они вновь молча выпили.

– Когда я встретил Тину, я все Эке рассказал. Она вроде сначала смирилась и только просила не рассказывать вам об этом, делать вид, что все нормально, что мы семья. Но потом, когда я уже понял, что не могу все так продолжать, она попросила меня уйти.

– Эка попросила тебя уйти?! Не смеши меня.

– Да, так и было.

– Но она говорила обратное, что это было твоим решением, что ты бросил ее и нас. Не приходил, ни звонил, не интересовался нашей судьбой. Единственное, исправно платил алименты и все.

– Я приходил, звонил и интересовался вашей судьбой. Просто Эка попросила не портить ваше впечатление об отце. Исчезнуть – ее слова. В противном случае угрожала, что покончит с собой, и что близнецы останутся без матери.

– Это тогда она попыталась вскрыть себе вены…

– Да, тогда. Сказала, что это предупреждение и, что, если я не исчезну из вашей жизни, вторая попытка будет более эффективной.

– Господи…

– И она могла это сделать, сынок. Эка могла.

– Я знаю, знаю… Но ты же мог как-то ее уговорить, не знаю, через суд, через близких, через нас. Ведь ты так был нам нужен. Все эти годы. И мне, и Руске.

Акакий закрыл глаза. Его лицо сморщилось, как от жуткой боли. Он вдруг вспомнил все эти дни и ночи, пронизанные угрызением совести, полного бессилия, апатии, сомнений и надежд, что дети вырастут и все поймут.

Сначала Акакий был в отношениях с Тиной, которая была способна его отвлекать и дарить простые радости жизни. Но потом, когда Тины не стало, он впал в глубокую депрессию, сильно запил, пока однажды не увидел тень Тины в комнате. Вернее, не тень, а ее лик. Именно она сказала тогда Акакию, что ему пора с этим заканчивать. В ту ночь мужчина сильно испугался, весь покрылся потом, зажмурился, а когда открыл глаза понял, что, действительно, пора с этим кончать.

Так он начал много работать, трудиться, следить за хозяйством, домом, облагораживать жилье, даже научился делать кое-какие ремонтные работы и подрабатывал этим в деревне. Он заполнял работой целый день, чтобы ночью, обессилев от усталости, свалиться и забыться во сне, чтобы не оставалось ни сил, ни нервов, ни времени, ни желания на алкоголь, мысли о Тине, Эке, детях.

Он частенько отправлял деньги и игрушки через Натию, сестру Эки, которая была более сговорчивой и жалела его. От нее же он и узнавал все новости о близнецах. О том, как они учатся, чем увлекаются, каким видом спорта интересуются, что о нем думают.

Так он упустил кучу минут и часов со своими детьми. И с каждым годом, задумываясь, об этом все больше ненавидел и корил себя. А Эка по-прежнему была неприступной. И когда Акакий в очередной раз в надрыве сказал, что хочет принимать участие в воспитании детей, Эка выдала ему, что уезжает в Канаду, что все документы уже готовы, все решено и чтобы он не смел ей мешать.

Когда Акакий обо всем этом подробно рассказал Зазе, тот вдруг неожиданным образом признался, что не держит на него зла и что всегда шестым чувством ощущал, что отец рядом и что когда-то все станет иначе. Акакий был в восторге от того, что сын оказался способен его простить и в сердце благодарил Эку за то, что она вырастила такого сына.

В ту ночь Акакий увидел в доме лик Эки. В мгновение мужчина понял, что эти видения не были связаны с алкоголем. Эка была абсолютно не грустна, наоборот, как будто светилась счастьем и уверенностью. Она стояла у серванта с посудой и фотографиями в белом длинном платье, напоминающем подвенечное.

– К тебе приходил твой Зазаки? – спросила тихо она.

Акакий молча кивнул и, не глядя назад, сел на кушетку.

– Не бойся, Како, я всего лишь твоя Эка.

– Я не боюсь. Просто не могу понять, почему я вижу тебя и говорю с тобой. Я что сошел с ума?

– Нет, Како, ты просто человек, говорящий с призраками. Зачем что-то усложнять? Я не причиню тебе зла, да и приходить больше не буду. Завтра ты увидишь меня в гробу. Скажи Натии, чтобы не красила меня и не подводила брови. Хотя может немного покрасить мои губы вишневой помадой, совсем чуть-чуть. И ею же немного подарить румянец щекам. А то я очень бледна, не правда ли?

– Ты прекрасна, Эка!

Эка застенчиво улыбнулась. Она правда была, как никогда красива, и молода, как в тот день, как Акакий ее увидел.

– Оставьте волосы распущенными и наденьте на меня то синее платье, которое ты мне привез тогда из города. И, прошу, не зовите плакальщиц. Ты знаешь, я не люблю этой фальши. И ты не плачь, Како! Будь стоек. Теперь ты за меня. Теперь Заза и Русо твои. Прости, что запрещала раньше видеться.

– Почему ты умерла, Эка?

Женщины беззвучно рассмеялась.

– Это таблетки, Како. Они сводили меня с ума. Ты же знал, что я больна. И я всегда на них сидела, чтобы поддерживать в себе здравый ум. Но в тот день я их не пила, и за день, до того, и, кажется, всю неделю.