Машинально я покрутил жарящегося фазана. Еще не готов…

Смахнув слезинки с ресниц, не отрываясь от созерцания картин из воспоминаний, Рикс крепко сжала мою руку.

– В ту ночь родители ушли в соседний дом, чтобы отпраздновать свадьбу Джели с другим женихом, – продолжил я. – В нашем доме оставались только я и мой брат, который уже напился до поросячьего визга и спал. Я уже решил, что сбегу, и сбежал бы незамедлительно, если бы меня не останавливала мысль о том, что меня все равно поймают и вернут домой. Тогда я стал размышлять.

Скорее всего, мне не удастся избежать поимки – это не в моих силах, я не так хорошо умею прятаться. Но даже если меня снова поймают и бросят в тюрьму – я лучше проживу там год, чем еще хоть день в Ремалионе! Для этого нужно сделать так, чтобы за мной никто не явился.

В любой другой момент я ужаснулся бы своей следующей мысли, но тогда я видел это единственным выходом. Чтобы за мной никто не пришел – я должен убить всю свою семью.

Я до сих пор не могу понять, почему я не стал долго собираться с силами перед таким жутким преступлением.

Мой брат спал, поэтому мне ничего не стоило загнать кухонный нож ему под подбородок – почти сразу, как только мысль пришла мне в голову. Тогда я вышел на крыльцо нашего дома и увидел, что в соседнем доме – доме Джели – идет гулянка, и никто не увидит, если я сбегу прямо сейчас.

Но подумал ли я, что родители могут вернуться за мной, пока я в тюрьме, или же мне просто было мало крови – я решил расправиться и с ними. Обрубить все раз и навсегда!

Конечно, лезть с ножом в дом, полный пьяных гостей – гиблое дело, поэтому я поступил по-другому. Я дождался, пока все гости зайдут обратно в дом, и начал подпирать все двери и окна чем попало – досками, лежавшими рядом, метлами, камнями. Когда двери и окна были закрыты, я зашел обратно в наш дом, взял огниво и поджег дом Джели.

Нет, мне вовсе не было жалко ни родителей, ни бывшую невесту, ни тем более гостей. Я даже радовался. Радовался мучительной смерти родителей, которые держали меня взаперти, смерти бывшей возлюбленной, которая отвернулась от меня за мое желание свободы, и смерти гостей. Просто потому, что они были слишком лживы, ничтожны и тупы, чтобы оставаться в живых.

Под крики горящих заживо людей я уходил в лес. Я не чувствовал ни своей вины, ни печали, ни злобы. В моей голове крутилась лишь одна мысль: "Я свободен".

Я не знал, куда я иду, зачем и как долго я буду идти. Я просто шел по лесу. Сворачивал с троп, ел малину с кустов, слушал пение птиц. Но, неожиданно для самого себя, я наткнулся на старую лесную хижину. Подумав, что терять мне больше нечего, я забрался на крыльцо по затейливой лестнице из веток и постучался.

Мне открыла дверь дряхлая старуха, увешанная костями, клыками и перьями разных животных и птиц. На мое удивление, она радушно пригласила меня войти, и я вошел.

Не знаю, откуда, но я знал, что ей можно доверить свою историю – она никому не расскажет. После того, как она выслушала меня, она сказала следующее:

"Эти люди пусты, слабы и глупы. Из-за них ты исполнился ненависти и злобы, они кормили твоего демона месяцами", – тут она дотронулась двумя пальцами одной руки до моего лба, а двумя пальцами другой – до груди, где было сердце. – "Так обрети же форму, демон! Обрети форму и умертви тех, кто мертв внутри!"

Тогда я почувствовал страшную, нестерпимую режущую боль в груди и голове. С трудом я выбежал на улицу и упал на землю, уже не сознавая, кто я и где нахожусь. Больше я не помнил ничего из той ночи.

Утром я проснулся перепачканный в крови, на улице, рядом с хижиной этой старухи. На вопрос, что он сделала со мной, она ответила, что всего лишь освободила.

Она выдала мне другую одежду взамен порванной и отпустила, сказав, что больше не может помочь мне, и мы с ней должны проститься навсегда.

Умывшись в ручье, я пошел посмотреть, цела ли деревня, но не нашел ее. Вместо Ремалиона я увидел груды развалин, растерзанные трупы и вырезанный скот.

С тех пор я только странствовал по крупным городам Лейдавика, но нигде не находил себе пристанища. А примерно год назад я переплыл Рассветное море на борту одного из торговых судов – капитан, слава богам, не знал, что я за чудище.

Так я и оказался в Элвиндорре, наедине со своим демоном и воспоминаниями – без прошлого и будущего, скитаясь по лесам и разоряя иногда мелкие селения, чтобы удовлетворить свою жажду крови.

К концу рассказа Рикс уже била крупная дрожь. Она видела не только то, что я говорил… она видела и то, что я сам не помнил. Ту ночь в деревне. Ту разрушительную мощь. Ту ярость и ненависть.

И ей было страшно, очень! Слезы уже градом катились по щекам, затуманивая взор. Наконец девушка нашла в себе немного сил для вопроса.