Мне стало тошно от собственных фантазий, и я отвела взгляд. Не стоит сочинять подобное, по крайней мере, нельзя делать персонажами тех, с кем жила в приюте.

— …я ему отказал… Но ведь он здесь, неподалёку. Может, позвать?

Я осознала, что всё это время Хасэгава о чём-то рассказывал. Я вдруг включилась и услышала гомон в баре.

— Кого?

— В смысле «кого»? А, нового директора детского дома. Когда мы с тобой там жили, директором был Нисида. При Сёте — Катаока, а сейчас — Кондо. Я сообщил, что мы планируем увидеться, и он выразил желание встретиться с бывшей воспитанницей. Кондо знает, что ты сделала для Сёты. Он хороший человек. Юрика, если сможешь, присоединяйся к нам!

Почему-то после этих слов у меня перед глазами всё поплыло. Когда пришёл Кондо, я даже не смогла толком поздороваться. Я отметила коричневый пиджак и чёрную шляпу. Высокий и широкоплечий, директор сел на маленькую табуретку. Почему именно сейчас люди, которые знают о мальчике, появились в моей жизни? Я спешно попыталась скрыть замешательство и, не придумав ничего лучше, просто улыбалась собеседникам.

Директор за что-то похвалил меня, потом сказал, что пропустит стаканчик, и заказал пива. Он смотрел очень внимательно. Во взгляде было нечто властное, но раз Кондо руководит детским домом, наверное, он хороший человек. Интересно, что отразится на его лице, узнай он о моей работе? В баре висел белый сигаретный дым. Кондо рассказывал о том, что происходит в приюте сейчас, и о детях, которые жили там прежде. Хотелось заткнуть уши. Мои чувства вышли из-под контроля, и я с трудом смотрела на Кондо. Не знаю почему, но общение с такими мужчинами даётся мне тяжело. Однако я продолжала улыбаться.

— Ну ладно, не буду портить ваше свидание, до встречи.

Увидев, как Хасэгава засуетился, Кондо с улыбкой вытащил несколько купюр. Я по-прежнему улыбалась, не вкладывая в это никаких эмоций. Тепло хороших людей… Как давно я не ощущала его.

— Что за человек! Внезапно появляется и так же исчезает… Да ещё и глупости всякие болтает.

— Ха-ха… Но он занятный.

— Это да. А ты всё-таки подумай, может, правда приедешь на выходных? Кондо выглядит чудно, но человек он славный. И точно будет рад.

Замолчав, Хасэгава почесал ухо. Внезапно я почувствовала, как сильно бьётся сердце. Всё это время я терпела и не курила, но, желая успокоиться, стала искать сигарету.

Может, я всё же ошибаюсь? Ещё раз посмотрела на Хасэгаву, но не нашла ответа. Мелькнула мысль, что он замолчал из-за стеснения, но его взгляд оставался холодным. Это был взгляд чужого человека, которого я не встречала прежде. Почему из-за таких мелочей я сразу теряю самообладание? Я почувствовала себя напряжённо. Чтобы Хасэгава ничего не заметил, я, учащённо дыша, изобразила очередную улыбку.

— Слушай, а помнишь, как мы целовались в приюте, спрятавшись в кладовой?

Он мягко посмотрел на меня и ответил:

— Как-то неловко об этом вспоминать.

Что он такое говорит?! Мы никогда этого не делали! Сердце колотилось всё сильнее.

Хасэгава сказал, что проводит меня до станции, и я не смогла отказаться. Я уже сомневалась в достоверности собственных воспоминаний. В детском доме мы часто проводили время с Хасэгавой, но, несмотря на все усилия, я не могла отчётливо представить черты его лица: картинка оставалась размытой. Наверное, это действительно Хасэгава, но, не скажи он об этом, я бы его не узнала. Я попыталась вообразить лица других детей из приюта. Всплыли некие образы, но как выглядят эти люди теперь, было сложно представить. Почему он подыграл мне? Может, хотел скрыть свою забывчивость? Но если этот человек — не Хасэгава, зачем же он меня пригласил? Я совершенно запуталась. Начала болеть голова. Я слишком подозрительно ко всему отношусь. И так было всегда. В моём случае это что-то вроде болезни. Я делала короткие вдохи и выдохи, чтобы успокоиться. Я уже не была уверена, но он и правда внешне походил на Хасэгаву.

Помахав на прощание рукой, я влилась в толпу пассажиров. Интересно, ему не показалось странным, что я поехала домой, хотя всего десять часов? Садиться в переполненную электричку не хотелось. Продолжая думать о Хасэгаве, я двигалась сквозь толпу. Когда я повернула к стоянке такси, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись от неожиданности, я увидела перед собой мужчину, в руках он держал мой счастливый нож. Дыхание перехватило, в груди разлилась боль.

— Зачем вам это? — спросил он.

На нём было чёрное пальто. Худощавый, с правильными чертами лица. Как у него оказался нож, который я положила в свою сумочку?!

— Что «это»?

— Ладно, забирайте.

Сумочка оказалась открыта. Мужчина вернул мне нож.

— Для чего вы встречались с человеком в коричневом пиджаке?

— Что?

— Для чего вы встречались с Кидзаки?

О чём он говорит?

— Кидзаки? Его зовут Кондо… Что всё это значит?

— Это не Кондо.

Я заметила, что незнакомец одет довольно дорого. Он не выглядел подозрительным типом, у него были длинные пальцы и тёмные глаза. Кажется, необходимость разговаривать со мной его раздражала.

— Я скажу одно: вам не следует с ним связываться!

— Что?

— Он не человек, он монстр… Прощайте.

С этими словами мужчина развернулся, собираясь уйти. Почему-то я окликнула его:

— Послушайте, этот нож… я же не роняла его! Вытащили из моей сумочки?

Люди, огибая нас, двигались в разных направлениях. Незнакомец молча смотрел на меня.

— Странный способ общения… — пробормотала я.

На секунду мне показалось, что выражение его лица смягчилось, и он исчез в толпе. Я так ничего и не поняла. Наверное, обознался.