…интересно, а дверь можно забаррикадировать?

Почему же так гаденько на душе? Ну мальчишник. Что, меня впервые ограничили в чём-то? Вот уж нет. Свадьба-то ненастоящая. Он мне ничего не должен, наверное. Настоящие жених с невестой наверняка тоже бы озадачились, отмечай только один из них последнюю холостую ночь. Так ведь? Но мы ведь не настоящие жених с невестой. Обидно, да. Просто обидно! Кому-то пьянка и отдых, а мне четыре стены.

Почему я вообще злюсь? Ну, организуй он для меня девичник, кто бы на него пришёл? Точнее, не так, с кем бы я могла отдохнуть в этот вечер или даже ночь? Подруг у меня нет. Во всяком случае тех, с кем в огонь и воду. Я думала, что они есть. Что я счастливый человек, у меня тьма-тьмущая друзей. Но это оказалось совсем не так. После смерти родителей, когда я выпала из тусовки, они исчезли все. Нет, меня не предали и не бросили. Всё произошло постепенно. С кем-то иссякли темы для разговоров. Кто-то предпочитал более весёлое времяпрепровождение, более жизнерадостного собеседника, а не унылую меня. В общем, оно как-то само.

Так в чём дело? Разве в отсутствии девичника?

Да не буду я здесь торчать одна! Если Митяй и Зверь уедут это же всё, абзац полный. Не хочу я здесь с Яниной Александровной находиться!

Решение принято, я еду на мальчишник!

— Я с вами! — отслонившись от стены, я шагаю навстречу мужчинам.

— Что?

— Я говорю, я поеду с вами. — повторяю.

Я их, в конце концов, ждала у двери полчаса, пока они у Зверева в комнате прихорашивались. Пусть только не возьмут с собой! Ждала, кстати, не зря. Много интересного услышала.

— Ты? На мальчишник? — Дима щурится, готовый вот-вот рассмеяться.

— А что не так? Можете меня высадить где-то в центре, прошвырнусь по магазинам, схожу в кино. Не знаю. Позже созвонимся, или я вызову такси.

— Это небезопасно.

— А ты что молчишь? — отмахнувшись от Димы, я спрашиваю у молчавшего всё время Ромы. — Ты тоже считаешь, что поход в ТРЦ и кино небезопасен?

— Да. Это очевидно. — кивает Зверь.

— Видишь? — что-то Митяй меня сегодня очень сильно раздражает.

— Если Зверев скажет, что я могу поехать с вами, ты сегодня заткнёшься? — серьёзно спрашиваю я, вызывающе ухмыльнувшись.

— Я не скажу так! — протестует Рома.

— Видишь?

— В если скажет? — настаиваю я.

— Ладно. С удовольствием посмотрю на твоё мастерство обольщения, детка. — Митяй принимает вызов, весело подмигнув мне.

— Что вы несёте?

— Тс-с, Рома! Это уже дело чести. — подхожу вплотную к мужчине и кладу ладони на его грудь. Чувствую мягкую ткань кашемирового джемпера. Стук сердца отдаётся вибрацией мне в пальцы. — Я могу поехать с вами на мальчишник… — тихо произношу, глядя в его глаза.

Зверь хмурится. Я прикрываю глаза, подаюсь вперёд и растворяюсь в его сознании. Калейдоскоп прожитого дня мелькает перед моими глазами. Но мне нужно не это. Мне нужна я. Вижу себя, столь вызывающе приоткрывшую губы, словно для поцелуя, и льнущую к себе же. Короткая вспышка, и я выдыхаю.

— Митяй, она может поехать с нами на мальчишник. — произношу его губами, удерживая концентрацию. — И ещё кое-что, я дебил. — довольную улыбку сдержать не удаётся. Это сбивает с толку.

— Какого хрена?!

Ну вот опять. Вырвался, зараза, из-под моего контроля.

— Ты только что сказал, что… Что ты только что сказал? — Дима шумно выдыхает, подступив к нам.

— Упс…

— Упс?! — Зверь щурится и перехватывает мои ладони. Сжимает пальцы. — Значит, это была неслучайность…

— О чём ты? — Дима заглядывает в моё лицо, поджав губы. — О чём он говорит?

— Если ты не отпустишь мои руки, я заставляю тебя удариться головой о стену! — угрожающе шепчу я, глядя на наши сцепленные руки.

— Ты не можешь.

— Вообще-то, могу. — киваю, глядя в его глаза со всей стойкостью. — Если захочу, конечно.

— Мне, блядь, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!

— Да пожалуйста, Дима. — я киваю, избавившись от мужской хватки на своих руках. — Я не иная. Не совсем иная. Не хвалёный оборотень. Возможно, суп. Но если уж совсем проще и понятнее… — запинаюсь, встретившись с непонимающим взглядом, — Я Звягинцев. Вот.

— Это, по-твоему, проще и понятнее?

— Что значит, ты Звягинцев?

— А ты не понял? — удивление искреннее. Я думала, что Зверь давным-давно понял, как радикалу удаётся быть везде, всегда и разным. — Он контролирует сознания мужчин. Он является ими. Управляет ими. Как кукловод. И вот. Я как он.

— Это несколько другое… — мнётся Зверев.

— Нет. Это одно и то же. Просто мне не хватает практики. Пока ещё. — улыбаюсь, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Наслаждаюсь произведённым эффектом.

— И…на ком ты практиковалась? — шумно сглотнув, Дима задаёт правильный вопрос.