Нам нечего здесь больше делать. Мы движемся вперёд, минуя двери, стены и ограждения. Несёмся по ночной автостраде. Порывы ветра оглушают. Он настолько громкий, что мне становится больно. По-настоящему больно от оглушающего шума, свиста и завывания.

Кажется, я отключаюсь. Звуки стихают. Огни меркнут. Больше ничего не тревожит моё сознание. Я словно плыву на лодке по убаюкивающим волнам. Мне тепло и спокойно. Тепло не от воображаемого солнца, над моей лодкой в голубом небосводе, а от комочка в груди, согревающего всё моё естество. Пушистого, мягкого, родного…

Чувствую, как что-то мокрое и вонючее скользит по моему лицу. Открываю глаза с готовностью убивать, резко перехватывая руку. Довольно крупную. Мужскую.

— Привет, соня. — предатель-Зверев машет салфеткой перед моим лицом, отчего источаемый запах усиливается. — Выспалась?

Выспалась!

— Как самочувствие?

Как надо!

— В молчанку играем?

Было бы неплохо.

Отворачиваюсь от улыбающегося мужчины, отпустив его руку, и осматриваюсь. Кто бы сомневался, что мы в машине. Только я почему-то совсем раздета! Голые ноги едва прикрыты мужской футболкой, а грудь удивительно свободно себя чувствует. Неудобный лиф я всё ещё помню.

Вопрос почти срывается с губ, но я упрямо поджимаю губы.

— Лиля, ты можешь поговорить со мной… — даже не приказ, а предложение. Прям удивительно.

Не дождётся!

Ищу взглядом Морду, которая привычно растянулась на заднем сидении, тихо посапывая, отчего её усы забавно подрагивали. Снится, что ли, что-то? Надеюсь, что-то приятное.

— Ладно. Я сейчас. — мужчина подхватывает большой синий пакет, очень похожий на мусорный, и выходит из машины, тихо прикрыв дверь.

Смотрю ему вслед, мысленно посылая десятки проклятий на его коротко стриженный затылок.

Неподалёку заправка и мини-маркет. Рома идёт в ту сторону, весело размахивая пакетом. Как ребёнок, ей-богу.

Вокруг ничего. Странная местность. Дорога и пятачок, на котором приютилась цивилизация. Кажется, мы за городом. Покуда хватало глаз не было ни одного строения, кроме заправки и магазинчика. Да и движение на дороге было, мягко говоря, никаким. Лишь один проехавший мимо грузовичок.

Зверь выбрасывает свою ношу в мусорную корзину, стоящую у ступенек к магазину, и так же не спеша возвращается.

Что-то я на нём тоже не вижу вчерашнего костюма. Серый спортивный костюм. Закатанные по локоть рукава и блуждающий по округе взгляд.

— Соскучилась? — усмехаясь, интересуется он, заняв водительское сиденье.

Ага. Прям изнемогала всё это долгое время разлуки.

— Ладно. — кивает. — Для начала накормлю тебя и напою, а там, глядишь, ты добрее станешь.

Машина плавно трогается с места. Медленно мы подъезжаем к самим ступенькам магазина. Зверь глушит мотор, а я теряю терпение:

— Ты вообще охреневший тип! Кто так паркуется? Знаешь кто?! Самовлюблённые дебилы! Ты же вход в магазин закрыл людям! Нормальным людям!

— О, смотри, не онемела! — усмехается так, будто соревнования какие-то выиграл. — Ты здесь видишь кого-то? Я, нет.

Эгоист! И болван!

Скрылся в дверях магазина, вновь оставив меня в смешанных чувствах. Кошусь на спящую Морду, задумчиво жуя губу.

Хоть ты тресни, ничего не помню. Звягинцева помню. Мымру эту с псовой тенью тоже. Зверева, конспиратора недоделанного. Бег помню. Огоньки яркие. Свист, оглушающий и дезориентирующий. Кажется, ещё тепло было. Всё.

Здесь я, что делаю? Полуголая, в Роминой машине, где-то у чёрта на рогах?

Я же не могла забыть что-то существенное, правда? Например, если бы мы… Нет! Если бы он не…не надругался над ничего не соображающей девушкой? Да ну нет. Бред какой-то.

— Скучала?

Почему он постоянно лыбится?! Он вообще нормальный?!

— Нет!

— Ну и ладно. Успеется.

Что там должно успеться, я не поняла. Зверь садится на сидение, втащив в машину два объёмных пакета. Запах чего-то съедобного приятно ласкает обоняние. Желудок сжимается.

— Не уверен, что это очень съедобно. На тебе и проверим. — лыбится он. — Выбора пока что у нас особого нет. Так что налетай.

Мужчина вынимает один бумажный пакет за другим, классифицируя их непонятным образом. Какие-то бросает на торпеду, какие-то к себе на колени. Дошла очередь до целлофановых пакетов с домашней пиццей на толстом тесте.

Кажется, кто-то скупил весь фастфуд.

— В общем, выбирай, что больше нравится. Мусор сюда. — опустошив один пакет, он расправляет его между нашими сидениями и тянется к другому.