— А ты в восторге? — горько усмехаюсь.

— Скажем так… я более лояльна, — пожимает плечами, продолжает веси меня запутанными коридорами.

— Разве вы не запрете меня? Я тут кто пленница? Заложница? — загадки, этот дом, все играет на в край расшатанных нервах.

— Нет. Ты вольна передвигаться по дому. Только на последний этаж тоже лучше не заходи, — на третьем этаже сворачивает налево.

— И что там? Бешеная любовница? — стискиваю руки в кулаки. Изо всех сил стараясь не завопить.

Резко поворачивается ко мне. Смотрит странно. Словно испепеляет.

— Никогда более не говори подобного. Для тебя же лучше.

— Не говори. Не ходи. Вы тут нормальные? — еще больше закипаю. — Усмири свой гнев. Иного в твоей судьбе не будет, — говорит, как отрезает. Словно заживо хоронит.

— Это мы еще посмотрим, — бормочу тихо.

— Мы пришли, — открывает одну из многочисленных дверей, пропуская меня внутрь.

— Что это… за… Я тут не останусь! — челюсть отвисает. Осматриваю так называемую комнату. Мне жутко. Страшно. Я что в фильм ужасов попала?

Комната большая, просторная. Огромная кровать. Зеркала. Красивая мебель. В конце дверь в ванную комнату. Все необходимое для жизни и… алые стены. Такой сочный цвет, что режет по глазам. А вокруг развешены картины. Плотно. Без стиля. Я бы даже сказала наляпаны.

От взгляда на эти полотна тошнота подступает к горлу. На каждой изображены убитые животные. Кровь. Перекошенная о боли мордочка. Неизвестный художник, талантливо и чудовищно передает последние мучения несчастных. Все настолько реалистично, что я ощущаю их боль. Пропитываюсь атмосферой страха и страданий.

И в завершение, в разных концах комнаты висят головы диких животных. Не настоящие. Не чучела. Кажется, пластик. Но снова все выполнено так реалистично до мурашек. Кажется, будто вот только сейчас эти головы отрезали и повесили на стену.

Шайна стоит на пороге. Наблюдает за моей реакцией.

— Дом ведь большой. Можно меня поселить в другую комнату? — смотрю на нее умоляющим взглядом. Ужас все сильнее сковывает. Течет по венам. Алый цвет застилает глаза.

— А тебе разве не нравится? — смотрит изучающее. Каждую мою эмоцию ловит. — Ты ведь любишь охоту.

— Что за бред. Никогда не любила. Считаю подобное кощунством, — фыркнула. Меня аж передернуло от подобных заявлений.

— Странно, — пожимает плечами.

— Так можно другую комнату?

— Нет. Пока ты останешься здесь, — слышу металл в мелодичном голосе.

— Тут невозможно жить!

Проходит в комнату. Явно игнорирует мою последнюю реплику. Надавливает на кнопочку возле уродливого муляжа головы. Двери в стене разъезжаются.

— Тут твои наряды. Если по размеру что-то не подойдет. Скажи. Заменим.

Вещи действительно красивые. Качественные. Я сроду таких не носила. Всегда экономила. Старалась покупать на распродажах. Да и что подешевле. Полагая, что деньги нам с Джеком понадобятся в будущем. И опять же мой новый гардероб, вплоть до нижнего белья — это все оттенки красного.

— А других цветов, что не существует? Не люблю я красный цвет. Или у вас тут дресс-код особенный?

— Он только для тебя. Мы одеваемся во что хотим.

— И чем я заслужила сию привилегию? — меня начинает колотить. Нервы сдают.

— Спросишь сама у Рэймонда, — Шайна кажется не замечает моего состояния. Ведет себя как ни в чем не бывало.

Понимаю, что от нее мне ничего не добиться. Она только выполняет указания. Проводит первую экскурсию. Решила подойти с другой стороны. Больше узнать о необычных порядках этого дома. И о странном оборотне, которого уже начинала тихо ненавидеть.

— Ты ведь человек?

— Хм… — задумалась на долю секунды. — Да, можно сказать человек, — радужные глаза заискрились. Странная она. Нечто в ней настораживает.

— А другая… жена? — вспомнила тот черный коридор. По коже пробежала стая мурашек. Надеюсь, мне не придется лично встретиться с той, как там ее Кат… а не важно.

— Волчица.

Мда… жуть. В горле пересохло. Слишком много впечатлений и потрясений сразу.

— Ты ведь очень красивая девушка. Зачем ты все это терпишь? Зачем ломаешь свою жизнь?

— Я счастлива, — улыбается такой светлой улыбкой. Столько искренности. — Иной судьбы не желаю.

— Допускаю, ты любишь мужа. Но ведь ты делишь его с другой? Встречаешь меня третью. А любовь она предполагает союз двоих, — мне хотелось понять мировоззрение девушки, по доброй воле согласившейся делить мужа.