Падаю головой на подушки. Смотрю невидящим взглядом в потолок. Не могу представить свою дальнейшую жизнь. Никогда мне не смириться с подобным положением вещей.

Возвращается волчица с подносом. Ставит его около меня. Хочет снова тихо смыться. Тяготит ее находиться в моем обществе.

— Мегги! — приподнимаюсь на локтях.

— Да?

— Чем сейчас занят Рэймонд? Он со своими женами? — сама себя ненавижу за этот вопрос.

— Мне неизвестно, — опускает взгляд в пол.

— Уходи. Ты же только этого и ждешь…

— Если вам что-то будет нужно, зовите, — мямлит извиняющимся голосом.

Фыркаю в ответ. Дверь закрывается. Клетка. Капкан душевных мук.

До вечера лежу, глядя в потолок. Нет слез. Хаотичные мысли. Сама себя загоняю еще в больший тупик. Не вижу ни одного решения своих проблем. Его просто нет.

Надо принять ванную. Может вода хотя бы немного смоет горечь. Приведет в чувства. Включаю воду. Раздеваюсь. Бросаю мимолетный взгляд на свое отражение в большом зеркале. Подхожу ближе. Почему тело молчит? Что нужно, чтобы его пробудить?

Провожу рукой по груди. Сжимаю сосок. Ничего. Нет неприятных ощущений, но и никакого удовольствия. Еще почему-то мне ужасно стыдно. Так происходит всякий раз, когда смотрю на себя обнаженную. Внутри меня разгорается жуткий стыд. Хочется поскорее одеться. Прикрыться.

Но кого я стыжусь? Тут никого нет. Себя. А ведь как хочется, хотя бы раз ощутить себя полноценной женщиной. Ведь горящее внутреннее желание меняет женщин. Даже у любовниц Джека в моменты страсти горели глаза. Они были прекрасны. Не то что я. Меня женщиной-то назвать трудно.

Я пыталась не обращать внимания. Старалась убедить себя, что если мужу хорошо — это главное. В мире есть столько радостей кроме секса. Но фригидность продолжает уничтожать меня. А с Рэймондом моя неполноценность вообще расцвела буйным цветом, и стала мучить меня еще сильнее.

Как мне победить ее? Щеки опаляют слезы. Печет внутри. Болит. Ведь даже если мне удастся вырваться от оборотня. Если смогу начать жизнь заново. Меня все равно будет ожидать одиночество или очередное предательство. Ни один нормальный мужчина не сможет долго находиться рядом. Природные инстинкты возьмут верх, и он пойдет налево. И в этом я могу винить только себя. Свою неполноценность.

Провожу рукой по животу. Спускаюсь вниз. Ощупываю складки. Сухо. Тереблю пальцем клитор — неприятные ощущения, как наждачной бумагой обдираю плоть. Щеки заливает краска стыда. Сама себе противна.

Окидываю себя с ног до головы. Холодное тело. Как оно может вызвать желание? Если тело молчит. Живая душа, покрытая мертвой оболочкой.

Только с Рэймондом я могу чувствовать хотя бы что-то. Мне хочется близости. С ним это какая-то иная форма. Глубокая. Проникающая под кожу. Другая грань удовольствия. Только он получил от меня, что хотел. Укрепил силы. И больше ему нет смысла со мной возиться. Пойдет к живым женам. Где цветет обоюдостороннее удовольствие.

Ненависть и одиночество — вот мои вечные спутники. При любых жизненных поворотах. Осознаю горькую правду. Только все еще не могу принять ее. Не могу смириться.

Вода не помогает. Проплакала в ванной добрых часа полтора. Вылезла шатаясь. Опустошенная. Надо забыться сном. Хоть там найти мимолетное успокоение.

Вхожу в комнату и вскрикиваю от неожиданности. На постели сидит Шайна. Сладко улыбается.

— Добрый вечер!

— Ты что тут делаешь? — бормочу недовольно.

— Зашла поздравить тебя, — радужные глаза переливаются как драгоценные камни. — И предупредить, что завтра утром мы отправляемся по магазинам.

— Я никуда с тобой не пойду. Спокойной ночи, — указываю рукой на дверь.

— Надо выбрать свадебное платье. И подготовиться к ужину в честь приезда отца Рэймонда, — продолжает слащавую песню.

— Шайна, сделай милость — выметайся, — говорю, скрипя зубами. Нервы на пределе. Еще один ее выпад и сорвусь.

— Доброй ночи, Вивьен, — она ощущает мое состояние. Поднимается, с обиженным видом уходит.

Очередная убийственная новость. Еще один оборотень в доме, готовый меня разорвать на куски. Градус ненависти определенно повышается.

Ночью долго не могла уснуть. Ворочалась. Переворачивалась с боку на бок. Гадко признавать — ждала его. Посмотреть в наглые глаза. Увидеть ироническую ухмылку на губах. Все это гораздо лучше пустой комнаты. Мне холодно. Внутри все покрывается инеем. Болезнь. И я понятия не имею, как излечиться. Как вытравить его из своего разума. Он проник в кровь как вирус, и распространяется во мне с бешеной скоростью.

Несколько раз поднималась. Подходила к двери. Было желание пойти к нему. Высказать все, глядя в наглую рожу. Но я одергивала себя, и возвращалась в холодную постель. Вдруг я застану его за этим занятием, с кем-то из жен? Нет. В данном случае мне не нужно подобных потрясений.