— В некоторых моментах наши интересы совпали, — хмыкает.

— Он ведь жив? Где он, скажи, пожалуйста? — на глазах наворачиваются слезы. Помимо воли текут из глаз. Не могу понять, почему мысли о нем вызывают такую реакцию.

— Тебя это больше волновать не должно, — слова острыми кольями впиваются в голову.

— Я видела то жуткое нападение! И никогда подобного для Рэя не желала! Видно, слишком плохо ты меня изучил, — срываюсь на крик, — Раз ты меня спас, полагаю, и ему ты тоже помог. Ведь так?

— Серьезно? — смеется, скалит зубы. — Малышка, хреново события связываешь. Зачем мне ему помогать, если я организовал нападение?

— Ты? Как? — может и тогда самолет — это его рук дело? А я уже было приняла его за союзника. Вот теперь я в настоящем тупике. И как найти ответы на свои вопросы, как выпутаться из этой передряги?

Больше в тот день я не получила никаких ответов. Он просто встал и ушел. Я решила осмотреться. Понять, где нахожусь. Я пленница тут или кто? Зачем он мне помогал? Что за отношения у него с Рэймондом? Он предатель? Или идет игра, которую я пока не могу понять? И что с волком? Сердце подсказывает — он жив. Но почему не дает о себе знать? Я должна во всем разобраться.

Встаю с большим трудом. Голова ходит ходуном. Слабость во всем теле. Меня хватило только чтобы найти ванную и туалет, расположенные сразу при выходе из комнаты. Черная сверкающая плитка. Я точно в каком-то саркофаге. И обычный солнечный свет, кажется небывалой роскошью.

Дальше заметила витиеватый коридор. Лестницу. На первый взгляд, я не заперта. На этом мои силы иссякли, и мне пришлось вернуться в постель. Сон пришел мгновенно. Я настолько ослаблена, что преодолеть несколько метров уже кажется подвигом.

Сколько проспала, неизвестно. В этом склепе нет времени. День сейчас или ночь? Жива я или уже отправилась к праотцам?

На столе стоят тарелки с едой. В графине налито что-то темное. И вот тут я чувствую зверский аппетит. Пошатываясь, иду к столу. Беру вилку. Замерла. Нет. Еда не может быть отравлена. Смысл ему меня спасать, чтобы потом отравить. Все больше я ни о чем не думала, пока не утолила голод. Съела все, что было на тарелках. Запила странным отваром. И почувствовала прилив сил.

Решила продолжить исследования черного склепа. Тут реально можно заблудиться. Все черное и идентичное. Меня окружает тьма. И только тусклое освещение в коридоре позволяет передвигаться дальше. В склепе стоит странный запах цветов. Почему-то ассоциируется с цветами жасмина. Хотя я и не помню, как они пахнут.

Меня все больше пугают знания, которые приходят из ниоткуда. Так порой было с Рэймондом. Но сейчас все ощущается отчетливей. Или страх усиливает восприятие. Я иду и почему-то точно знаю, в каком направлении мне иди. Спускаюсь по лестнице вниз. В подвал. Толкаю тяжелую дверь и оказываюсь в просторном помещении, напоминающем тренажерный зал. Гири, гантели, боксерская груша, всевозможные тренажеры.

Демон в одних шортах подтягивается на перекладине. Весь торс у него тоже забит татуировками. Мышцы перекатываются, вены вздутые. Без одежды он реально выглядит как огромный монстр. Звериная сила и секс. Почему я чувствую от него запах секса? Хоть и нет между нами влечения. Но могу представить, как он притягивает девушек. Опять непонятные знания.

Он спрыгивает. Подходит ко мне. Замечаю по всей груди рваные шрамы. Они завораживающе переплетаются с татуировками, создавая единый гармоничный узор. Сколько же сражений и кровавых битв он пережил, чтобы остались такие отметины?

— Это не следы битв, — ухмыляется, проследив за моим взглядом. Безошибочно определяет ход моих мыслей. — Все увечья нанесенные врагами быстро заживают на звере. Регенерация происходит почти мгновенно и не оставляет следов.

— Как было с твоей рукой. Когда ты вчера порезал ее. Тогда откуда? — поднимаю голову, смотрю в его тьму, там почти нет серебра, там вселенная, сотканная из страданий.

Меня что-то ударяет. Так сильно, что пошатываюсь, и если бы не его рука, то свалилась бы на пол. В груди все сжимается. И это не моя боль. Не мои мучения. Слезы льются по щекам, и я не понимаю, что со мной. Кого или что я оплакиваю.

— В тебе слишком много моей крови, — отпускает мою руку. Отходит в сторону. — Я не хотел, чтобы вышло так. Но иного средства тебя спасти не было.

— И теперь я стану оборотнем? Или что со мной будет? Какие последствия?

— Можно сказать, ты теперь моя сестра по крови. Обострятся обоняние. Слух. Зрение. Оборотнем ты не станешь. Но на тебе будет вечно моя печать. Ее не смыть, — в голосе ощущаю сожаление. Он не хотел для меня подобного.

— Печать? И что она значит?

— Печать изгоя. Слава небесам, что ты не вобрала от меня всего. Полагаю, твоя фригидность, окутавшая плотным кольцом твой разум, не дала просочиться моим порокам в тебя.