— Только учти, если к нам в деревню колдун придет, не сдавай меня! — девушка говорила серьезно, я же жестами попросила рассказать об этом более подробно, — Сэра, чем больше в тебе магии, тем больше вероятность сойти с ума от ледяной чумы. Если хотя бы кусочек льда попадет тебе в кровь — это конец. Ты тут все с землей сравняешь…. И не дай боги Ролан придет с проверкой! Это будет ужасно…

— Ты видела Ролана раньше? — я достала из сумки пергамент с куском грифеля. Пальцы уже привычно окрасились в черный цвет, кожа стала сухой, а остатки грифельной пыли скатывались в маленькие комки, стоило провести пальцем о палец.

— Нет, хвала Богам! — девушка тут же отрицательно покачала головой, — но наслышана об этом звере. Его отряд самый жестокий среди всех, кого создал ковен магов. Они убивают ведьм без особых разборок и не важно, виновны они или нет. Ролана все боятся, и имя его вызывает панику даже у простых жителей.

— Ты в этом уверена? Уверена в том, что это не просто слухи? Может он не такой жестокий, как о нем говорят.

— Если честно, я не хочу это проверять, — Риска сбросила на заснеженное покрывало сумку и жестом указала мне в сторону поваленного дерева, — Ролан — чудовище. Если где-то возникнет подозрение на чуму, он выкосит всех. Поэтому Риа так боялась за нас, стоило Дилану принести тебя в дом. Смотри, что я умею…

Волчица рыкнула от предвкушения, размяла костяшки пальцев до хруста и создала несколько огненных пульсаров, тут же выпуская их вперед. Они попали в дерево, оставив на его поверхности обугленные следы. Эффектно смотрелось, мне понравилось, и кто бы мог подумать, что все это реальность, а не сон.

— Как ты это делаешь? — надо было больше пергамента взять, мне кажется, что нескольких листов не хватит, чтобы объяснить то, что у меня в голове.

Риска стала объяснять медленно и размеренно, она говорила странными непонятными мне терминами, явно рассчитывая на то, что ведьма должна владеть особой грамотой, но я не понимала совершенно ничего.

— Сэра, ты вообще ничего не поняла, да? Хорошо, — Риска не ожидала от меня такого, — попробуем немного иначе… Ты должна почувствовать, как энергия скапливается вдоль позвоночника, как проникает на третьем уровне и разливается в верхнем секторе седьмого узла, с переходом на…

Боже, да это просто все бессмысленно… Раз за разом Риска меняла способ разговора со мной, она переходила от сложных терминов к простым и в конечном итоге просто села в снег, хватаясь за голову.

— Да как так-то? — ее глаза выражали невероятное удивление, — ты же ведьма! Тебя что, никто ничему не обучал?

— Нет, — написала я, рискуя сказать правду, — я ничего не знаю.

— Тогда откуда ты сбежала? — волчица чуть ли не выла, — тебя что, в плену держали всю твою жизнь? Как такое возможно, что ты ничего о магии не знаешь? Это же энергия! Она везде! Магия в каждом листочке, в каждой клеточке наших тел. Кто-то может ее чувствовать, кто-то управляет ей, но все в этом мире связано с энергией. Ты не могла этого не знать.

Видимо не могла, но такое объяснение Риски все же навело меня на определенные мысли.

Наша вылазка так ничем и не закончилась. Я не смогла повторить ничего из того, на что рассчитывала волчица, так что дома всех ожидало лишь разочарование.

Дьён не верил сестре так же, как и Риа с Диланом. Все недоумевали, как такое возможно, чтобы ведьма не понимала азов, но при этом обладала настолько выраженным талантом.

В ту ночь я решила, что с этим нужно разобраться окончательно. Раз энергия везде и всюду, раз все зовут меня ведьмой, значит нужно понять, что и как я чувствую.

Тепло медленно разливалось по всему телу. Оно вызывало покалывания в кончиках пальцев, медленно переходило из одной ладони в другую, перемещаясь в незримом потоке. Я такого прежде не ощущала.

Внутреннее спокойствие помогало сконцентрироваться и освободить сознание от множества мыслей. Я раз за разом вспоминала, что и как делала Риска, но никаких пульсаров так и не смогла создать.

Да что же это такое! Одно сплошное мучение и холод!

Зима в этих краях оказалась приятной и самое главное — снежной. В отличие от Питера, где всегда царила высокая влажность, здесь холод ощущался совсем иначе. Более того, закаленная российскими морозами, местные бури казались мне делом привычным и обыденным.

Оборотни не переставали удивляться, когда я спокойно выходила из дома с корзиной в руках и, утопая в сугробах, шла по своим делам: то в лес за корой, то на замерзшее озеро за кусками льда для зелья, то на зов к больному или по каким-то своим делам. Вначале меня провожали, защищая от мороза, но потом осознали, что холод мне не страшен. Когда местные девушки ходили в теплых шубах, кутая свои руки в меховые варежки, а волки переступали с лапы на лапу, я спокойно ходила без шапки, не понимая, почему все так трясутся и стучат зубами.