Джарлакс мысленно разыграл возможное развитие событий. На Дзирте ничего не закончится, понял он. Мэлис избавится от мальчика, хотя не хочет этого, а потом Мэлис придётся разобраться с дроу, которому Дзирт рассказал о своём преступлении, с дроу, который не пришёл к ней с новостями о признании Дзирта.

Перепады настроения Закнафейна заставили всё встать на место.

Зак тоже был обречён. Не сразу, разумеется. Злобная Мэлис сначала заставит его испытать боль от потери Дзирта — может быть, даже даст Закнафейну какой-нибудь шанс на искупление, ведь его клинки пригодятся ей в будущих войнах.

Но Джарлакс знал, что Зак своим шансом не воспользуется.

Он задумался, не сумеет ли как-то вытащить Закнафейна, а может быть, даже вырвать Дзирта из хватки Мэлис.

Но немедленно отказался от этой идеи, в особенности с учётом того, с какой женщиной он сейчас находился. Бэнры знали правду. Сама верховная мать знала правду.

Сейчас Джарлакс и Бреган Д'эрт не смогут даже близко подобраться к Заку или Дзирту, и сейчас — единственное время, которое у них, по крайней мере у Дзирта, осталось.

— Тебе не очень-то нравятся брошенные кости, — заметила Триль, вырвав его из задумчивости.

— Всё происшествие кажется мне печальным и достойным сожаления, — признался он. — Ужасная растрата огромного таланта и потенциала.

— Ну разумеется, — согласилась первая жрица. — А что делает Джарлакс, когда ему не нравится бросок, но он не может изменить числа? Как Джарлакс уменьшает свои потери?

— Мои потери?

Триль рассмеялась.

Джарлакс никогда не чувствовал себя таким обнажённым.

— Что делает Джарлакс? — повторила она.

Наёмник просто посмотрел на неё.

— Ты не заешь, — сказала Триль. — Моё сердце радуется при виде растерянного Джарлакса. Вот, я расскажу тебе ещё кое-что: я думаю, что сегодня — та самая ночь.

На этом она замолчала, и Джарлаксу пришлось специально сдерживаться, чтобы не податься вперёд.

— Почему?

— У меня много дел и много молитв, — был ответ, сказанный со злобной усмешкой. — Я здесь надолго. Ты знаешь дорогу, так что, прошу, приди и скажи мне, что ты собираешься делать. На самом деле, я даже настаиваю.

Затем Джарлакс покинул дом Бэнр, направляясь в Клорифту и к дому Облодра, решив, что в это отчаянное время Киммуриэль способен помочь ему лучше во всём разобраться. Однако он передумал и вместо этого пошёл в «Сочащийся миконид», и вскоре оказался в комнате на втором этаже таверны, за столом напротив Даб'ней Тр'арах.

Женщина терпеливо ждала, пока Джарлакс не расскажет, зачем призвал её. Джарлакс ясно видел это, но не знал, сколько нужно ей рассказать.

— Дзирт До'Урден не убивал эльфийского ребёнка, — наконец сказал наёмник. — Он защитил девочку.

Даб'ней громко охнула.

— Мэли… мать Мэлис знает, — продолжал Джарлакс. — И знает, что Закнафейн знает.

— Закнафейн знает?

— А почему он повеселел, как ты думаешь?

Но Джарлакс даже не успел задать этот вопрос, как Даб'ней уже вздохнула из-за наивности собственного вопроса, который казался просто нелепым перед лицом этих доказательств.

Джарлакс встал и начал расхаживать из стороны в сторону.

— Что сделает мать Мэлис? — спросил он не только у Даб'ней, но и у самого себя.

— Отдаст Дзирта Паучьей Королеве на кончике своего жертвенного ножа, — немедленно отозвалась Даб'ней. — Какая верховная мать поступила бы иначе?

— Но что сделает Зак?

Даб'ней подняла руки.

— А что всегда делает Зак? Он будет сражаться и получать удовольствие от убийства каждой жрицы в доме До'Ур…

— Нет, — прервал её Джарлакс. — Нет. Мэлис знает его лучше, чем любой из нас.

— Мать Мэлис, — поправила Даб'ней, но Джарлакс лишь отмахнулся.

— Она лучше любого из нас знает, насколько Зак опасен. Ему не дадут шанса. Его загонят в угол и поймают.

— Она убьёт и его, — в ужасе прошептала Даб'ней.

— В конце концов. Сначала она заставит его пережить потерю Дзирта. Она обвинит в этом самого Зака, повесив на него груз вины. Таковы её злые привычки — как у любой из них.

Он посмотрел на Даб'ней, ожидая упрёка, но той было нечего сказать.

— Она обвинит Закнафейна в немилости Ллос, чтобы сделать хуже! — с жаром сказал Джарлакс, и собственные слова заставили его застыть на месте.

— Немилость Ллос, — снова прошептал он.