Несколько капель упало на лист, грозя размыть мои воспоминания. Я утерла слезы и продолжила писать:

Возможно, звание папы ты потерял, когда я пришла к тебе с серьезной проблемой.

Мне было шестнадцать. Почти взрослая, да, но ты был мне нужен. Мне не хотелось выговариваться в тот раз. Я не могу делать этого сразу, да и вряд ли вообще смогла бы сделать это с тобой, но мне нужны были папины объятия.

Тогда мы жили совсем неподалеку, ты был с матерью Трэйси. Миссис Уолк.

Думаю, даже если бы вы поженились, она не взяла бы твою фамилию. Это было бы действительно глупо, учитывая непостоянство ваших отношений. Сколько раз ты сходился и расходился именно с этой женщиной? Почему именно с ней? Впрочем, не важно.

Я пришла к тебе, но ты оказался занят своей первой дочерью. У меня все лицо было красным и опухшим от слез. (К слову, виной тому была твоя собеседница.) Даже миссис Уолк начала меня утешать, а ты продолжал разговаривать с Трэйси, будто меня не было на пороге.

Знаю, ты скажешь то, что говорил сотню раз: «Не люблю женские слезы».

А их и не нужно любить. Их нужно переждать, обнимая, поглаживая по спине. И разве слезы дочери не могут стать исключением?

«Не умею утешать.»

А ты когда-нибудь учился? Ты предпринимал попытки? Ну, уж точно не со мной.

Ты — материальный вкладчик в мою жизнь. Я благодарна за это, правда, но я ведь не банк, чтобы удовлетвориться этим. Я твоя дочь, я хотела любви.

Мне приходилось искать ее в другом месте. В грязном месте, куда долюбленные девочки не полезут…

Может, Трэйси ты тоже не долюбил? Хотела бы я почитать ее письмо тебе. Возможно, смогла бы хоть немного ее понять.

Раньше, мне в голову не приходила эта мысль. Я не единственный ребенок. Так может, я и не единственный обделенный ребенок? Что, если и Трэйси не хватало участия со стороны этого донора спермы? Что, если она, как и я, испытывала ревность?

С мыслями о тебе в голове всплывает Вейдер. Так и подмывает закричать: «Не-е-е-е-ет!». Ты не отрубил мне руку, это так, но ты пронзил мое сердце световым мечом.

Я не могу тебе верить, не могу на тебя положиться. Ты не моя опора и не моя защита. Увы, ты не мой папа. Ты мой отец.

Как бы я хотела, чтобы ты

Я шмыгнула носом и протерла мокрые щеки салфеткой. Сложив лист бумаги, достала бракованный конверт (он казался мне целым, когда я схватила его в магазине), положила письмо внутрь и написала адрес дома, в который отец в очередной раз переехал три месяца назад.

— Я еще не решила, кем буду на этот Хэллоуин, — качала головой я.

Мы с Келли лежали на кровати в нашем с Беном домике и общались с Полетт по видеосвязи. Забавно то, что в соседней комнате Бен общался с ее братом Максом. Они обсуждали какие-то детали по проекту, мы же с девчонками болтали о предстоящей вечеринке. Келли листала журнал, периодически потирая и давая мне понюхать пробники духов, а Полетт по ту сторону экрана замешивала тесто. Она готовила клафути с вишней, выполняя условие их с Максом договора.

— Я думала нарядиться кем-нибудь из «Ведьмака», — щебетала девушка.

Ее светло-ореховые волосы были заплетены в две косы «рыбий хвост», а лицо — измазано мукой, как и одежда, поверх которой этот поваренок так неосмотрительно не надел фартук.

— Что за ведьмак? — нахмурилась Келли.

— Сапковский, — сказала Полетт, сдувая выбившуюся прядь с лица.

Келли оторвала взгляд от журнала и недовольно хмыкнула. Ей это ни о чем не говорило.

— Польское фэнтези, — пояснила я. — Анджея Сапковского. Мы будем смотреть по нему сериал, когда он выйдет.

— Будем? — недоверчиво переспросила блондинка.

— Ведьмака играет Генри Кавилл, — мои брови запрыгали, как бы говоря: «Тебе понравится, подруга».

Келли тут же просияла. Любительницей фэнтези ее не назовешь, но она будет смотреть все, что угодно, если там снимается Генри Кавилл.

Как-то раз эта мадам заставила меня посмотреть с ней все сезоны «Тюдоров» [27], хотя сама рыдала над смертью Болейн чуть ли не больше, чем над «Хатико». Не будь в остальных сезонах Кавилла, она несомненно бросила бы это дело, но увы, мы продолжали смотреть и кидаться попкорном в Генриха VIII, как только тот появлялся на экране. Впрочем, он мне с самого начала не нравился. Иногда было даже жалко переводить на него попкорн.