Меня передернуло от его слов, и я замерла, не в силах понять, что именно почувствовала в этот момент.

— Это не я поставила этот крест, — качала гудящей головой, медленно шагая назад.

— Я не… — Бен поморщился и поджал губы. — Лоис, мне правда жаль. Я лишь хотел сказать, чтобы ты просто выслушала, поверила мне… хотя бы попыталась. Чтобы дала нам шанс.

— Нет больше «нас», Бенджамин. Больше нет.

— Лоис…

Очертания красивого лица стали размытыми, боль мертвой хваткой вцепилась в горло, выдавливая лишь редкие всхлипы. Я бежала по коридорам, лестницам и больше не слышала шагов мужчины за спиной. До меня не доносился его голос, не слышала я и шума машин, что начали проезжать мимо. Мне хотелось раствориться в облаках газа, которые они выпускали. Стать частью субстанции, которой не могут дюйм за дюймом кромсать душу.

Я размазывала потекшую тушь по подушке, на которой еще вчера спал Бен. Она сохранила его аромат. К счастью, после длительных рыданий мой нос был слишком забит, чтобы вдохнуть его. Не знаю, вскружил бы он мою голову, как прежде. Ощутила бы я острее потерю этого мужчины?

Нет, вряд ли это вообще возможно.

Знаю, что вы скажите. Сама виновата. Никто не заставлял меня делать это. Палками не бил, расправой не угрожал. Да, я сама виновата. Да, мазохистка во мне завладела разумом в ту минуту, когда я выдала этот идиотский план с притворными женихом и невестой.

Черт, да она властвовала надо мной весь этот месяц бесплодных псевдо-отношений! Я сама поцеловала его первой, сама вообразила себе влюбленность, сама же и пострадала по итогу.

И что теперь? Я даже стенать не могу? Ну дура я, признаю. Но даже у дур есть право на хоть капельку сочувствия. Если у меня нет мозгов, это еще не значит, что у меня нет сердца.

Раздался стук в дверь. Я всхлипнула, стараясь ответить: «Входите!». Благо, мама поняла это, и ее веснушчатое лицо появилось в дверном проеме.

— Доченька, к тебе пришла Келли.

В ее голосе слышалась обеспокоенность. Полагаю, моим состоянием, ведь помимо потопа (который я решила устроить, не позаботившись о ковчеге), пару часов назад, когда пришел Бен, я также попросила маму просто отдать ему рюкзак с вещами, который заблаговременно собрала и выставила — хотя так и подмывало скинуть с лестницы — в коридор.

— Не хочу сейчас ни с кем говорить, — шмыгнула носом я.

— Что у вас двоих произошло? — спросила Келли, которая не собиралась принимать отказ.

Я накрыла голову подушкой, не желая даже смотреть на нее своими опухшими глазами. Мама ушла, оставляя меня один на один со следователем по делу «Мой брат бесится, и ты к этому как-то причастна».

— Лоис, не прячься, — Келли попыталась отобрать у меня подушку. — Я пришла к тебе первой, имей в виду.

— Это только потому, что не смогла найти Бена, — выдвинула теорию я. Мой голос заглушался пуховым мешком.

— Я столкнулась с ним, когда закончила с комбинезоном Трэйси. Братец выглядел так, словно по нему танком проехались. Даже слова мне не сказал, просто ушел. Неужели я так долго возилась с этими застежками, что вы успели начать войну? Тех, кто так безответственно относится к практической стороне нарядов, нужно принудительно отстранять от работы в индустрии моды.

Я ничего не ответила, и Келли начала с новой силой тянуть мой щит на себя. Как только подушка вместе с моей подругой перекатилась на другую сторону кровати, я попыталась спрятаться под одеяло. Девушка быстро раскусила мой замысел и перехватила его на полпути к покрытию моей головы.

— Что случилось, Лоис? — требовала она. — Это как-то связано с тем, что поменялось между вами? Это так вы пытались во всем разобраться? Ну же, сейчас не время для этих игр!

— Я не хочу об этом говорить, — покачала головой я. Она болела из-за водопада слез, что опустошил мое внутреннее водохранилище.

— Ты никогда не обсуждаешь чувств сразу, — понимающе кивнула Келли, — но ты можешь сказать мне, что именно произошло. Сухие факты — о большем не прошу. Даже в случаях с Броуди ты делилась со мной, Лоис. Это ведь не может быть хуже того секс-видео или его измены, правда?

Нет. Это в миллион раз хуже всего того, что было с Броуди.

— Он был с ней, — еле слышно призналась я. — Он был с Амандой.

— Бен? — Келли придвинулась ближе. — И что? Они говорили? Она что-то сказала о тебе? Или о помолвке? О, боже! Только не говори, что папа все же нашел способ провернуть помолвку! Как? Ему ведь не удалось сманить маму на свою сторону. Она тебя обожает, все обожают. Какой же он упертый! И Зак весь в него! Но даже Зак уже на вашей стороне. Вашей помолвки, я имею в виду…

— Остановись, Келли.

Я довольно резко оборвала спешный поток теорий, чем смутила подругу. Тяжело вздохнув, села и постаралась говорить спокойнее:

— Они целовались. Бен и Аманда целовались.

Аккуратные брови Келли подпрыгнули к корням волос, а губы раскрылись в изумлении. Мы сидели молча, казалось, вечность, пока она обрабатывала информацию.

В моей голове начали всплывать картинки. Как Аманда строит Бену глазки, как он светит ей своей обворожительной улыбкой, как слипаются их губы в поцелуе, а тела прижимаются плотнее. Я всхлипнула, чем вывела Келли из транса.